ГЛАВА 12. ЦЕНА СОЖЖЕННЫХ НЕБЕС. БЫЛ ЛИ У РУССКИХ СВОЙ
САМУРАЙСКИЙ МЕЧ?
1
Заканчивая рассказ о подъеме и гибели русского небесного
могущества, мы
все-таки попытаемся сделать некоторые выводы, извлечь уроки истории.
Ныне наша авиационная сила уничтожается экономическими
реформами. Запад
злорадно потирает руки. Русские ВВС остались
без горючего, их машины
прикованы к земле, а летчики деградируют и опускаются
без тренировок, в
нищете и бесправии. У русских нет средств
на вооружение самолетами
четвертого поколения, а из грозной имперской армады
в десять тысяч машин
осталась едва половина.
И сей процесс гораздо страшнее для безопасности
страны, нежели кажется
непосвященным. Ведь если у нас нет господства в небе, становятся
ненужными
воздушно-десантные войска. Ибо теперь западные ВВС смогут сбивать
тяжелые
транспортные Ил-76 и АН-124 с парашютистами
на борту. Держава лишается
мощнейшей наступательной силы.
Затем резко падает мощь танковых соединений. Ибо без поддержки с
неба они
"слепнут" и становятся мишенями для чужих ударных самолетов. 1940 и 1941-й
-
яркое тому подтверждение. Ведь и у Франции, и у нас танков было больше,
чем
у Гитлера. Они были даже сильнее немецких.
Но Третий Рейх завоевал
господство в воздухе - и танки его противников гибли в окружениях, горели
от
атак пикирующих "Юнкерсов-87". Но если в 1941-м наши ВВС были уничтожены
на
земле блиц-налетами ребят рейхсмаршала Геринга, то мы
в 1991-1996 годах
погубили свою воздушную мощь собственными же руками.
Ее катастрофическое сокращение повлекло за собой и крушение противовоздушной
обороны страны, когда ее рубежи на тысячи верст приблизились к Москве
и к
жизненно важным центрам, когда НАТО подступает к нам вплотную,
а "защитный
пояс" из восточноевропейских стран превратился в плацдарм нападения.
Теперь
чужие бомбардировшики с крылатыми ракетами на борту
могут почти свободно
пронизывать русское пространство. Разбивая наши плотины, электростанции
и
трубопроводы, издали уничтожая пусковые установки
ракет и сухопутные
соединения.
Пока Запад не собирается нападать. Но он все больше показывает зубы,
и все
чаще мы слышим его предупреждающий рык.
Год от года нам не устают
напоминать: вы теперь слишком слабы.
Без воздушных сил засыхают и мертвеют многие "ветви" военной мощи.
Оборона
берегов и прилежащих морей.
Палубная авиация для авианосцев.
Разведывательно-ударные комплексы сухопутных сил. Целеуказание для
атомных
ракетных крейсеров.
Лучшего для США и не придумаешь. Они-то свою небесную силу
все наращивают,
практикуясь в ударах по Ираку. А мы шоу самолетные устраиваем.
Скоро всей
нашей авиации только на праздники в Тушине и хватит. Да и показывают-то
там
машины, которые сделали или начали делать еще в единой Державе.
Свободная
Россия, эта страна вещевых рынков и господ с восьмиклассным
образованием,
так и не смогла сделать чего-нибудь стоящего.
Гибель ВВС влечет за собой остановку огромной наукоемкой индустрии,
когда
лишаются работы сотни тысяч отборных рабочих, инженеров
и конструкторов.
Более того - поля применения для своих действительно элитных мозгов
и рук.
За свертыванием производства следует потеря
мировых рынков сбыта нашей
авиапромышленности, иссякание многолетних валютных поступлений, утрата
сфер
военно-технологического влияния в Азии и Африке.
Чтобы все это захватил
торжествующий Запад. Наши бонзы называют сие издержками
реформ. А мы -
предательством.
Даже сейчас, после всей разрухи последних пьяно-разгромных лет, мы сохраняем
огромные возможности для рывка к силе и процветанию.
Ведь при валовом
внутреннем продукте в 1 квадриллион 200
триллионов рублей Россия имеет
наличных и безналичных рублей всего на 240 триллионов. (Писано в
конце 1996
года) А нужно как минимум вдвое больше. Эффект
от такого обезденеживания
равносилен тому, как если бы у вас из жил выпустили половину крови. Да,
надо
напечатать еще триллионы рублей. Как? Хочет купить у нас Индия истребители,
но денег ей не хватает - дадим ей
связанный кредит. Иными словами,
напечатаем и дадим деньги своим авиастроителям, проследим,
чтобы эти рубли
не украли и не плеснули на валютную биржу,
да поставим произведенные
самолеты индусам. Тем самым свою промышленность поддержим - это раз. А
два -
это то, что Индия будет нам и кредит с лихвой возвращать, и
запчасти у нас
за валюту покупать, и за сервисом техники обращаться, и пилотов
за звонкую
монету готовить. К тому же, самолеты
нужно каждые несколько лет
модернизировать, повышая их боевые качества. К кому пойдет
Индия, как не к
нам, стране-изготовителю? А коли нет у Индии долларов - можно
взять плату
товарами: алмазами, ценными породами дерева, нефтью,
редкими металлами.
Всем, что нужно нашей индустрии или тем, что можно реализовать
на внешнем
рынке. Да хоть отличным табаком долги получать! Лет этак с двадцать.
Так надо действовать. Но наши бонзы, послушно прогибаясь перед Западом,
все
борются с инфляцией, иссушая рублевую массу. И отдавая рынки сбыта самолетов
американцам, израильтянам, французам...
Уже сотни лет лучшие умы сокрушаются,
вспоминая о том, как толпа
невежественных фанатиков полторы тысячи лет назад подожгла
Александрийскую
библиотеку, обратив в клубы дыма и
пепел плоды вековых усилий античной
мысли. Наши души заливает жгучая боль при воспоминании о том,
как копыта
степной орды уничтожили культуру Древней, Днепровской Руси.
Но сегодня на
наших глазах стираются с лица земли уникальные центры
нашей авиационной
культуры.
Центральный аэрогидродинамический институт в
Москве, ЦАГИ. В списке
важнейших целей для гитлеровских люфтваффе он стоял одним
из первых. В
каждой цивилизации, в каждой культуре есть звенья, выбивание которых
влечет
за собой гибель и деградацию. Так умирает улей,
когда из него удаляют
пчелу-матку. Так превращается в развалину
богатырь, которому удаляют
селезенку. ЦАГИ в организме русской военно-авиационной
системы - это
сокровенный центр, в котором рождаются контуры
будущего, идеи прорыва,
аэродинамические революции. Сам генотип русской небесной мощи на десятилетия
вперед. Полвека он вел ВВС Империи от триумфа к
триумфу, удерживая нашу
авиацию на передовых рубежах атаки.
ЦАГИ стал нашим национальным "ноу-хау",
централизованной системой
аэродинамических экспериментов для всех авиаконструкторских бюро Империи.
И
это позволяло нам обходиться втрое-вчетверо меньшим числом аэродинамических
труб, нежели американцам или западноевропейцам. Чтобы понять принцип
работы
ЦАГИ, заметим: аэродинамическая труба со сверхзвуковой скоростью потока
(где
испытывались модели будущих самолетов) появилась задолго до того, как в
небо
поднялся первый русский сверхзвуковик. Иными
словами, появление здесь
экспериментальных установок должно опережать работы
по созданию новой
авиатехники.
В 1980-х ЦАГИ не знал бед. В нем появились
аэродинамические трубы с
гиперзвуковыми скоростями продувки. Иными словами, мы готовились
к созданию
аэрокосмолетов, достигающих 10 и 20 скоростей звука, гиперзвуковых ракет
для
зенитчиков и ВВС, самолетов-роботов, обладающих способностью
вести бой на
нескольких махах. Здесь построили теплопрочную
вакуумную камеру, где
проводили испытания кораблей типа "Буран" и еще могли
проводить тесты для
воздушно-космических ударных систем.
Именно в ЦАГИ родились методы управления вихревой системой
крыла, которые
сделают русские истребители Су-27 и МиГ-29
непревзойденными в мире по
маневренности. Здесь, а не где-нибудь, ноздря в ноздрю с Америкой и Европой,
будет разработана аэродинамика пассажирских высокоэкономичных
машин нового
поколения. С крыльями сверхкритических профилей,
которые снизят расход
топлива вдвое. (И только горбостройка да
ельцинский погром не дадут нам
возможности открыть новую эру в мирной авиации).
В ЦАГИ на момент разрушения Империи велось еще много работ.
Например, над
понижением тепловой и радиолокационной видимости
машин при сохранении
оптимальной аэродинамики. Но "реформаторы" нанесли
этой кузнице нашего
будущего сокрушительный удар. Ввергли в нищету
лучшие кадры и фактически
изгнали самых молодых и энергичных работников. Запредельными ценами
выпили
все средства, остановив уникальные аэродинамические
трубы. Прекратили
создание новых установок и остановили фундаментальнейшие работы.
ЦАГИ стал
выживать, как выброшенный на помойку человек. В
нем даже открылся цех по
шитью сапог! Цель, поставленная Гитлером в 1941-м, была успешно достигнута
в
90-е. Специалисты говорят, что мы до
сих пор блещем на международных
авиасалонах за счет старых разработок института. Но время неумолимо,
и пока
ЦАГИ стоит, в Америке и Европе испытательные центры
работают без устали.
Скоро мы истощим запас прежних исследований и не сможем
создавать машины
следующего века. Уйдут на пенсию старики-ученые и инженеры,
но смены им не
будет. Ибо молодые поголовно превращаются в идиотов, упершихся
в телик и
жующих "приятную на ощупь языка" жвачку, в торгашей-невеж.
Рассыплются от
ветхости уникальные установки.
Когда-нибудь то, что сотворили с нами за последние годы, сравнят с разгромом
Рима вандалами. Я ненавижу этот режим,
находящий триллионы рублей на
эстрадных мартышек и на фарс выборов в цари живого трупа, но ввергающий
во
прах русское будущее. Ненавижу!
2
Мы сожгли для себя небеса. Подпалив их задолго
до Горбачева с Ельциным.
Давным-давно отрезав путь тысячам молодых славян к горним высотам, к облакам
и воздушным вихрям. Не погрешим против истины, если скажем: Империя погибла,
ибо забыла о тысячах дешевых птиц из перкаля, реек и фанеры. О планерах.
Не смейтесь. Ибо тысячи вещей в мире связаны меж собою
незримыми, почти
мистическими нитями.
Самым великим русским летчиком Великой войны стал Александр Покрышкин.
В ста
тридцати семи небесных схватках он сбил 62 вражеских самолета.
Величайшим
германским асом был Эрих Хартман, в 825 боях одержавший триста пятьдесят
две
победы. В каждом столкновении Покрышкин уничтожал 0,45 самолета противника,
а Хартман - 0,42.
Оба они были планеристами. В 1936 году
Покрышкин организует кружок на
консервном комбинате станицы Крымской и строит там безмоторную
"птицу". А
мать Хартмана, Элизабет, научила сына летать на планере в десять лет. Сделав
его великолепным парителем уже к шестнадцати годам, инструктором
школы в
Штутгарте.
Но дело не только в том, что из планеристов выходят отличные
пилоты, цари
военного воздуха. Хотя и это - великое дело. Главное в ином:
из отчаянных
храбрецов, вырвавшихся в небо на безмоторных
аппаратах, выковываются
настоящие воины, люди безумной отваги. Измерившие небо, проникшие
в сердце
грозовых туч, они редко становятся мелкими душонками или предателями Родины.
Планер рядом с современным истребителем -
как парусник перед атомным
крейсером. Но чтобы командовать ракетной громадой дьявольской
мощи, надо
сначала набить мозоли, вытягивая фалы и шкоты на парусном корабле.
Ибо так
закаляются воля, характер, личность. Вспомните,
какую плеяду героев дал
русский парусный флот - людей поистине из чистой стали.
Планера же - парусники XX века. Тот, кто изведал на них
воздушную стихию,
может никогда не стать водителем сверхзвуковых драконов. Но он
может быть
дипломатом, яростно борющимся за интересы России.
Или политиком-вождем,
твердо ведущим страну к мировым высотам. Ибо для
этого есть главное -
доблесть и воля, умение перешагивать через страх и подниматься
над мелким
своекорыстием. Воистину счастлива та страна, где легионы молодых поднимаются
в небо. Так рождается аристократия духа,
цвет нации. А не просто запас
пилотов. С чем еще можно сравнить планер? Пожалуй, с
самурайским мечом. И
японские летчики-истребители в 30-х, и японские банкиры 90-х тратили
долгие
часы жизни, упражняясь в искусстве боя на клинках. Хотя меч,
казалось бы,
совершенно бесполезен и в кабине "Зеро", и в компьютеризированном
офисе. Но
долгие упражнения с мечом закаляют волю и храбрость, выковывают боевой
дух и
стремление к победе.
XX век дал два великих народа, перед
которыми трепетал мир - русских и
немцев. И оба они в 1920-х - 1930-х годах болели планеризмом.
Повергнутые
Западом в 1918 году, германцы строят тысячи матерчато-фанерных птиц и ставят
мировые рекорды. У нас же к 1931 году возникают тридцать две планерные
школы
и сотни кружков при заводах и фабриках. Мы рвались в небеса, и в этом порыве
вперед выходили люди из рабочих и инженеров, из крестьян и студентов.
Так ковалась краса и гордость Империи - ее герои, поколение крылатых
людей,
а не червей. И пока западная молодежь становилась пленницей
вещей, сжигая
годы в пустой погоне за деньгами и в дымных пьяных барах, русские
и немцы
порождали гениев воинского небесного духа,
презирающих мелкую, жвачную
жизнь. Ту жизнь, которая и дала нынешнюю породу ничтожеств, правящих нами.
Русские планеристы рвались в облака, бросались прямо в грозовые
фронты, и
подчас хрупкие аппараты их разваливались
на части в ревущих вихрях и в
потоках ледяного крошева. Во вспышках молний эти парни становились
истинной
элитой. Степанчонок, Гавриш, Юнгмейстер,
Антонов, Грошев, Головин,
Овсянников... Люди-легенды. Я бережно храню истрепанную книжку
"По волнам
воздушного океана" Н.Боброва и А.Винокурова, изданную еще в 1957-м.
"Первое, что я почувствовал в темноте тучи - это резкий толчок. Меня прижало
к сиденью... Одновременно планер швыряло из стороны в сторону,
словно по
нему били невидимые мощные кулаки. Все это
сопровождалось оглушительным
свистом, гулом и воем ветра. Меня ударяло о борта
моей тесной кабинки,
придавливало к парашюту. Подняв нос, планер стремительно мчался вверх
среди
липкой и мутной тьмы... Внезапно пошел дождь с градом.
По лицу больно забили градины; я слышал, как с треском
ударялись они об
обтекатели планера. Дождь заливал меня, я
дышал с трудом, то и дело
выплевывая попадавшую в рот воду. Вскоре я вымок до нитки.
Все это время планер проделывал десятки самых диких
фигур. Его крылья
вибрировали, и хотя я не видел их
консолей, но чувствовал, как они
прогибаются. И все это происходило на скорости около 200 километров
в час,
то есть почти в четыре раза выше
нормальной. Положение становилось
критическим; перегрузка для планера... была слишком велика.
Мне стало не по себе... Десятки различных способов
спасения молниеносно
блеснули в мозгу. Первый - это пикированием
вырваться из тучи. Но...
скорость и так велика... Прыжок с парашютом?...
Если бурные воздушные
течения так деформируют прочный планер, то что же станет с парашютом?
Даже
если он и раскроется, то его разорвет в воздухе или, что еще
хуже, спутает
его стропы, и я буду брошен на скалы...
Свист, гудение ветра, какой-то подозрительный
треск и раскатистый,
несмолкающий гул больно отдавались в ушах. Я устал, руки
начало колоть,
кости ныли, словно от ревматизма... Планер продолжало бросать, как щепку.
Он
исполнял чудовищный танец в облаках, находясь в каком
угодно положении,
только не в нормальном.
Град так же внезапно прекратился, как и начался,
но дождь продолжался с
неослабевающей силой. Очки залило водой, приборов не было видно.
Я сорвал
очки, и в этот момент стало светлее.
Взглянув вниз, я увидел землю",
вспоминал Никодим Симонов, бросивший свой планер в сердце грозы 17
сентября
1933 года.
Мы привели этот отрывок затем, чтобы вы хотя бы
чуточку соприкоснулись с
миром этих удивительных людей.
Называйте их хоть орлами, хоть соколами. Почувствуй пугающую и одновременно
пленительную прелесть борьбы со стихией один
на один, этот наркотик
храбрецов, о наш читатель! Может быть, ты только что
сидел перед экраном
компьютера, "водя" воображаемый "истребитель" по электронным, неестественным
"небесам". В теплой комнате, в уютном мягком кресле. Пойми, друг,
компьютер
- это эрзац, суррогат жизни для слабых. А то, что испытал наш предок -
это и
есть настоящая жизнь.
Поэтому мы знаем, что у советских вождей было
сильнейшее средство для
создания целой плеяды имперских людей. Ведь планер - вещь недорогая.
Куда
дешевле нынешнего компьютера "Пентиум", на котором можно-де
"летать" на
"Боинге". Это средство дали нам еще наши деды. В 60-е, 70-е и 80-е
в стране
могли взмывать в небесную высь десятки, сотни тысяч планеров!
Но не взмывали. Нас умело делали бескрылой нацией, уничтожая
основу основ
Империи - боевой, рвущийся ввысь дух. Тупые,
немощные кремлевские бонзы
положили начало гниению, подмене истинно ценного фальшивым. Престижным
стало
не быть, а иметь. Не быть сильным и храбрым, а обладать - брюками
дудочкой,
видеомагнитофоном, "тачкой". Вот и родилось поколение, поклоняющееся летящим
по небу пачкам американской жвачки. Идущее за ними, как жующее стадо,
будто
за облачным столпом Господним. Безучастное ко всему, что
не касается их
кармана, желудка, гениталий.
Я бреду с женой по Черкизовской барахолке
в Москве, под ногами хлюпает
отвратительная жижа, и я задыхаюсь от галдящей толпы. Азербайджанская
речь
режет мне слух. Боже, как это напоминает
копошенье тараканов на куче
кухонных отбросов! И кажется, что вся моя
Родина превратилась в эту
шевелящуюся мерзкую массу. Мои сограждане
пихаются локтями и куда-то
бессмысленно спешат среди груд тряпок. Безучастные даже к тому,
что вчера
Ельцин подписал капитуляцию России перед
несколькими тысячами чеченских
голо- ворезов, обязавшись платить им дань, сдираемую с русского народа.
Это
- уже не люди. Это биомасса.
Бессмысленная. Без чувства страны и
национальной гордости. Проклятые "маленькие люди", потребители.
С религией
"Мне", с девизом "Дай". А в этой жиже
тонут немногие храбрые и честные
сердца.
Есть один симптом загнивания общества. Такой же, как всплытие на поверхность
"голубых" и прочих извращенцев. Это
- исчезновение культа летчиков,
обоготворения повелителей воздуха. Строители и
защитники империй не
рождаются в духоте
обкомовских кабинетов или в
стерильности
стандартизованно-холодных банковских офисов.
Здесь плодятся лишь
нелюди-насекомые. Из тех, что готовы рвать страну на тысячи микроскопических
частей. Ради того, чтобы усесться на них
царьками, губернаторами или
президентами. Они умеют делать деньги, а не совершать подвиги.
Сожжение небес сделало нас лилипутами. Лилипуты правят нами, учат со страниц
газет и с экранов телевизоров. Я знаю одну
журналистку. Эта искренне
называет чеченских боевиков своими и за каждую поездку к ним получает по
три
тысячи долларов. Ей нравится эта жизнь!
Я знаю другую пресс-даму,
тридцатилетнюю еврейку, несчастную в личной жизни. Она трепещет от восторга,
умиляясь белизне банковских офисов, их импортной начинке.
Ей невозможно
доказать, что это великолепие сделано за счет варварской
торговли сырьем,
ценой гибели таких русских технологических чудес, каких и свет не
видывал.
Но она этого не знает и знать не желает. И обе сии дамы работают
в больших
газетах, учат жить миллионы людей.
Но где же вы, крылатые русские, ангелы стального века, полубоги? Вы смотрите
на нас лишь с пожелтевших страниц, и мы тоскливо
ловим далекие отблески
вашего прекрасного и грозного мира: "...Грозовая туча надвигалась
в виде
клубящейся темно-серой стены... Вид грозового фронта довольно жуток. Вот
уже
вблизи "Чайки" появились первые серые клочья облаков. Они ослепительно
сияли
в редких лучах солнца, и этот блеск резал глаза. За обрывками облаков
росла
черная, шумящая гряда туч...
...Мелькнула соблазнительная мысль - войти в центр облака и пойти
вместе с
ним. Так я и сделал. Земля сразу исчезла из виду. Все застлало непроницаемым
серым туманом. Едва разглядывая концы крыльев, я повел планер по приборам...
...Было сыро, холодно, темно. Компас не действовал, и
я не знал, куда шли
облака - в море, горы или на восток, к равнине. Если меня унесет
в горы - я
разобьюсь, в море - утону..."
Потрясатели небес, держатели Имперского меча - кто может быть дальше от
мира
тупых потребителей, продажных писак и крысоподобных политиканов,
способных
развалить страну в угоду своему карману, своим амбициям? Когда-то
в Америке
был написан фантастический роман, в котором
земля после войны оказалась
расколотой на тысячи микрогосударств, чьи
боссы ведут друг с другом
нескончаемые усобицы. И тогда порядок на планете наводят летчики.
Сдается мне, что теперь в месиво из мелких кусков превращена моя
страна. Но
где пилоты, способные соединить разбитое? Где люди пламенного духа,
любящие
играть со смертью не ради денег, чинов и орденов, а потому
что это - в их
природе?
Эти люди есть и сегодня, и из них можно собрать
армию новой Империи,
армию-воссоединительницу. Помните страшный июль 1993
года, когда басмачи
вырезали 12-ю заставу в Таджикистане, и хорошо вооруженные орды
моджахедов
готовились хлынуть вглубь долин? Они искали
десятки тысяч рабов для
наркоплантаций, урановые копи Чкаловска с русскими работниками, плацдарм
для
натиска в Среднюю Азию и Казахстан, для выхода к южным, беззащитным
рубежам
нынешней России.
Из Московского округа тогда в район войны
перебросили 186-й штурмовой
авиаполк. Русские асы прошлись по душманам стальной гребенкой,
ежедневно
обрушивая на них до восьмидесяти тонн бомб и ракет. И
остановили натиск
врага. Но кто в Россиянии узнал о подвиге
этих героев, вылетавших под
"Стингеры" озверелых варваров?
В декабре 1994-го началась операция по уничтожению
"раковой опухоли" в
Чечне. Только с 1 декабря по 17 марта 1995 года русские
пилоты на старых,
истрепанных машинах уничтожили весь дудаевский
воздушный флот из 265
самолетов и трех вертолетов. Сожгли 20 танков и 25 бронемашин, 6
самоходных
орудий и 130 автомобилей, семь мостов и множество складов с
боеприпасами,
горючим. И не вина наших небесных воинов в том,
что их послали защищать
единство государства, которого на самом деле нет. Что эту войну вели те,
кто
делал из нее источник наживы. Те, кто
продавал врагу оружие и самые
секретные планы. И до сих пор военные журналисты
не могут поведать о
подвигах летчиков, бившихся с разрушителями единства страны. Ибо государства
нет, и в кошмарном хаосе Россиянии чеченские звери в отместку могут запросто
вырезать семьи пилотов, где бы они ни жили.
Ведь ныне кавказской мафии
принадлежит все от Смоленска до Камчатки. Особенно сейчас, когда кремлевская
гнусь капитулировала перед несколькими тысячами головорезов...
За последние годы здесь, в Москве, создалась
какая-то особая "культура"
потребителей - обитателей ночных клубов, презентаций
и подиумов. Что-то
бесполое, длинноволосое, хлипкое и
бледное, словно ночные бабочки.
Телевидение жадно ловит их объективами камер, разнося
их образы ночной
нечисти как примеры для подражания. Женоподобных
визажистов, спецов по
косметике, сорящих деньгами. "Голубого" вида модельеров,
которым вручают
призы в тысячи долларов за коллекцию бредовых одежд.
Ох, как же хочется
въехать в их обличья кованым сержантским сапогом! Или выгнать в картофельные
поля, под пронизывающий ветер. Где им и место.
Только за то, что они,
невежи, гребут тысячи долларов, пока специалисты-ядерщики пускают пулю
в лоб
от нищеты, пока храбрецы-пилоты лишаются жен, получая жалкие гроши.
И когда
узнаешь, что чеченцы расстреляли отца и мать следователя
Игоря Глаченко,
ведущего дело Шамиля Басаева, тебе хочется в кровавые клочья
разнести этот
мишурный, развлекающийся до патологии "мир".
Вот она, цена сожженных небес!
Но - прочь от мирка уродов. Уйдем же в сверкающий и грозный
мир стали и
ревущих дюз, где в биении молний и в перекрестьях рубиновых
нитей лазеров
царствует русский гений! И путь наш лежит в Мировой океан...
