Максим Калашников "Сломанный меч империи"

ГЛАВА 25. ТАК КТО ЖЕ ПРОИГРЫВАЛ БОРЬБУ ЗА ОКЕАНЫ? ПРЕРВАННЫЙ РУССКИЙ ВЗЛЕТ. БИТВА ДВУХ МИРОВ.
1

Заканчивая рассказ об имперской морской силе, мы можем утверждать: мы не
проигрывали борьбу за океан. СССР стоял на пороге невиданного за все
предыдущие века своего взлета как океанской державы. И сила наша была так
велика, что никто - поймите, никто! - в мире не дерзал напасть на Империю.

Да, мы в 1985-м успели начать новый подъем, и новые алгоритмы морских
сражений вырисовывались в аналитических центрах США. Алгоритмы, от которых
им недужилось.

В Атлантику, эту жизненосную ткань Запада, уже выходили новые русские силы.
В Атлантику, через которую идут 70 процентов всех перевозимых в Мировом
океане грузов, с тремя четвертями важнейших гаваней планеты, в эту "связку"
из более чем ста важнейших судоходных линий. В эту колыбель Западной
цивилизации, на берегах которой в ключевых промышленных районах живет
"золотой миллиард" изнеженного и избалованного населения.

В конце 80-х военно-морская сила русских в перспективе сливалась с имперской
околоземной мощью. К тому времени в Союзе успешно испытали не имеющие
аналогов на земле орбитальные аппараты с ядерными силовыми установками на
борту. Обладая огромной энерговооруженностью и автономностью космического
полета, эти спутники могли успешно засекать американские бесшумные
атомарины, идущие под водой. США лишались одного из своих крупных козырей в
борьбе за океаны.

Империя стояла на пороге того, чтобы в любой момент знать точные координаты
каждого американского корабля. "На выходе" у нас были уникальные системы
дешевого вывода в ближний космос аппаратов разведки и точного наведения,
стартующих "со спины" Ту-160 (проект "Бурлак"). Что это означало? Только то,
что страшные крылатые ракеты русских могли в любой момент стартовать на
врага, с заложенными в их борткомпьютеры точными "адресами" целей. Ракеты с
крейсеров, сверхзвуковых бомбардировщиков и субмарин Империи.

Флот экранопланов   мог   патрулировать   обширные   акватории   Тихого    и
Атлантического океана. Эти фантастические машины с полусамолетной скоростью
роились бы вокруг ударных авианосных соединений Штатов, сменяя друг друга.
Затрачивая   в   несколько   раз меньше горючего на час полета, нежели
бомбардировщики. В любой момент готовые ударить смертоносными "Москитами" по
плавучим аэродромам звездно-полосатых. Перегружая американские палубные
авиакрылья и системы зенитно-противоракетной обороны, облегчая   задачу
"волчьим стаям" русских подлодок и полкам "Ослепительных".

Два-три года такого напряжения - и бюджет США рушился. Рейган и так догнал
численность своего флота до шестисот вымпелов. А тут потребовалось бы снова
наращивать его - эскадрами охотников за экранопланами, малыми эскортными
авианосцами. Забытыми американцами со времен Второй мировой. И каждый такой
корабль обходился бы им в пять-шесть раз дороже легкого, стремительного
"Орленка" Ростислава Алексеева. Или "экипа" Льва Щукина. А мы могли
объединять субмарины, авиацию и экранопланы в единые РУКи -
разведывательно-ударные комплексы вместе с околоземными спутниками
наблюдения. Наращивая эффективность ударов в несколько крат при тех же
силах!

Ну чем еще нам могли ответить Штаты? Разве что очередным монстром
рейгановских времен - якобы невидимым для радаров судном "Морская тень".

Уродливой пирамидально-граненой конструкцией на двух поплавках, детищем
фирмы "Локхид". Сию небольшую (50 м длины) и тихоходную образину хотели
делать платфомой для запуска баллистических ракет, выбросив на эту программу
300 (!) миллиардов долларов. Но оказалось, что радары прекрасно обнаруживают
сию "невидимку" благодаря кильватерному следу. Тем самым бурунам и усам,
тянущимся за разрезающими волны поплавками "чуда". А русские загоризонтные
локаторы видели эту "тень" с огромных расстояний.

Нам надо было тогда давать взятки американским политикам: стройте эти
монстры нам на радость! Пожрав сотни миллиардов долларов из карманов
налогоплательщиков, они еще и выводили в океан практически все атомные
ракеты США. Так, чтобы мы смогли уничтожить их превентивным ударом, не дав
им стартовать на русскую землю.

Что там еще? Подводная война? В свое время вобрав Норвегию в НАТО, Штаты
согласились даже на категорическое требование норвежцев не размещать у них
ядерного оружия и не проводить на ее территории маневров блока. (Оно и
понятно - она граничит с Русским Медведем, и одного удара его лапы достанет,
чтоб превратить этих потомков викингов в мокрое место.) Норвегия нужна была
Западу для другого. Следуя вдоль ее длинного северного побережья, можно
выйти прямиком к базам нашего Северного флота, прорваться в наше Заполярье.
Этот берег изрезан узкими, обрамленными горами фьордами-заливами, в которые
впадают горные речки. И еще этот берег омывает теплое течение Гольфстрим
идущее от самого Мексиканского залива. Он да струи впадающих в море речек
создают шумы и спасительные слои температур-термоклины, за которыми могут
прятаться крадущиеся к нашим рубежам американские лодки.

Но Империя слыла супермогущественной. И у нее было оружие, о котором мы,
увы, скажем лишь вскользь - минное. Аналогов в мире практически не имеющее.
Мы могли сделать этот безопасный маршрут и вовсе непроходимым, наглухо
перекрыв его полями "подводной смерти". Наши мины можно ставить с надводных
кораблей и субмарин, с самолетов и вертолетов. Наши СМДМ двигались сами,
скрытно выходя в заданный район, в заливы, гавани и проливы, одолевая
совершенно незаметно до полусотни верст под водой и ложась на дно в заданной
точке. Они могли по сигналу затаиваться и по сигналу же активизироваться,
делая море "смертельным супом с клецками". Их можно было скрытно ставить с
мирных на первый взгляд сухогрузов и рыболовецких траулеров, с яхт и
катеров. Все наши мины - неконтактны, то бишь способны взрываться без
касания вражеского корабля. Реагируя на них в радиусе 20-45 метров. Они до
года способны покоиться в полной готовности под толщей вод, и их очень
трудно засечь гидролокаторами. Даже на провоцирующие взрывы они "обучены" не
реагировать. Американский аналог нашей самодвижущейся СМДМ, SLMM, уступала
нашей по глубине постановки в полтора, а по массе разрывного заряда - в три
раза ("Военный парад", май-июнь 1994 г.).

Но верх нашего минного дела - это мина-ракета ПМК-1. Устройство из якоря и
подводного контейнера с чуткой аппаратурой наведения да с подводной же
ракетой внутри. Эта мина ставится также с подводных лодок, выстреливаясь из
торпедного аппарата. Ее "ухо"-наводчик засекает даже самые малошумные
субмарины врага, выстреливая в них реактивную смерть. Ракета идет до цели
только семь секунд, и уклониться от нее невозможно. Даже крикнуть "мама"
американский подводник не сумеет. Русские лодки могли ставить эти машины на
глубинах до 400 метров, под прикрытием тех же шумов норвежских рек да
Гольфстрима. И американская якорная "Кэптор" с самонаводящейся торпедой
уступает нашей по силе взрыва семикратно, а использующаяся в ней обычная
торпеда Мк 46 при попадании отнюдь не гарантирует потопление наших весьма
живучих лодок. Мы могли завалить нашими минами попроще почти все мелководное
Средиземное море, сделав его непроходимым для Шестого флота США (там же.)

А в подводной войне мы и сами были доками. Американская   аппаратура
обнаружения лодок слепла и глохла в арктических районах, в местах скопления
прибрежных   паковых   льдов.   Мощных,   многолетних,   сводящих   с    ума
слухачей-акустиков   грохотом и визжанием трущихся граней. Звуки порой
невыносимы - будто водят железом по стеклу или ножом по фарфоровой тарелке.
А ведь мы сумели проложить маршруты вдоль берегов Гренландии, в местах чуть
ли не вековых паковых льдов!

Нам трудно понять леденящий, пронизывающий до костей ужас Запада перед нами,
русскими, перед нашей океанской силой.

К 1985-му целые поколения американцев выросли в твердой и спокойной
уверенности: у нас - самый сильный флот в мире. Все самые сильные авианосцы
мира - наши. А ужасные русские с их танковыми полчищами - где-то далеко, за
огромным "водяным рвом" океана. Да, они знали о нацеленных на них русских
ракетах. Но это было чемто далеким. Некой вероятной возможностью. Как для
солдата - патрон в обоймах чужой армии - в сотнях верст по другую сторону
границы.

Но теперь дуло смотрело им прямо в лицо. "Дуло" в виде ударных
военно-морских соединений СССР. Черный "зрачок" ствола, глядящий прямо в
глаза, навевал смертельный страх.

США оказались перед необходимостью снова наращивать свои морские силы.
Пустив по ветру американскую экономику. Ибо гонка вооружений в этой сфере
становилась для них неподъемной. Ибо АПЛ США последнего поколения "Си Вулф"
водоизмещением в 9 тысяч тонн стоила им 2 миллиарда долларов каждая.
Чересчур много даже для богатой Америки. И содержание полутора десятков
суперавианосцев пожирало ежегодно до 3 миллиардов. Появление же нескольких
таких кораблей у нас заставило бы строить в полтора раза больше
американских. Каждый же новый гигант типа "Нимитц" обходился американцам (в
1988 году) в 6 миллиардов 235 миллионов долларов.

Каждая новая АПЛ типа "Огайо" - в 2,5 миллиарда. Каждый новый крейсер типа
"Тикондерога" - в 4 миллиарда 127 миллионов. Каждая установка скорострелок
"Фаланкс" - в 28 миллионов.

В погоне за сокращением расходов американцы прекратили к началу 70-х
строительство крейсеров, стали делать фрегаты типа "Оливер Х.Перри" - без
резервирования основных систем, с одновальной двигательной установкой, с
одноэшелонным размещением оружия. Они выдыхались на глазах.

Они были на грани краха. Или капитуляции, принятия наших условий. Но
оказалось достаточным потратить денег меньше, чем на десяток "Фаланксов",
поддержав картавое стадо "российских демократов", чтобы повергнуть во прах
усилия десятков поколений русских. Для этого оказалось достаточным посадить
в Кремле сначала Горбачева, а потом Ельцина. Придав им "силы реформаторов" в
виде Чубайса, Лившица, Уринсона...

К концу 70-х Империя выдвинула национальную доктрину океанского господства.
В 1979-м вышла из печати "Морская мощь государства", книга главкома ВМФ СССР
Сергея Горшкова. Ставшая бестселлером на Западе. Автор этих строк купил ее,
когда ему было тринадцать лет. Выкроив четыре рубля шестьдесят копеек из
денег на школьные завтраки.

Горшков отчеканил железные правила сохранения морского могущества. Первое -
держава должна иметь не только военные эскадры, но и мощный торговый флот.
Второе - рядом должен быть сильный рыбопромысловый флот. Третье - нужно
иметь большой океанографический флот. Четвертое - свою судостроительную
индустрию.

К 1985 году мы имели все эти составные. Все! И под флагом СССР в конце 70-х
ходили суда валовой вместимостью в 20,8 миллионов тонн, тогда как под
звездно-полосатым полотнищем плавали всего 13,76 миллионов. Империя занимала
седьмое место в мире, США - восьмое.

Наш торгово-промысловый флот рос бурными темпами. Мы могли зарабатывать
сотни миллионов долларов на мировых грузоперевозках. Мы пополняли свою мощь
судами - контейнеровозами, танкерами, кораблями с горизонтальным способом
погрузки. Разворачивали суперпроект "эскадры" контейнеровозов серии "Дунай -
море". У нас было 17 пароходств.

Мы строили лихтеровозы - грузовые суда, несущие лихтеры - мелкосидящие
баржи. В мирное время они дешево и быстро могут перебрасывать грузы, не
завися от оборудованных портов. А в случае чего - становятся десантными
кораблями. У Клэнси в "Красном шторме" именно на лихтеровозе мы внезапным
наскоком захватываем стратегический пункт Атлантики - Исландию.

А что ныне? Ныне все растащено по "суверенитетам", ржавеет и стареет. Из 17
пароходств потеряно десять. Дунайское, Черноморское, Азовское, Литовское,
Латвийское и Эстонское, Грузинское, Каспийско-Иранское и Среднеазиатское.
Более 10 миллионов тонн валовой вместимости. Утрачены порты Либавы-Лиепаи,
Клайпеды и Таллинна, Одессы и Мариуполя, Баку и Батуми. Такого не было даже
в страшные, унизительные для русских 1918-1922 годы. Единым махом
кремлевские реформаторы отсекли все, что завоевывалось веками.

Военный флот сократился на две трети. А на экране телевизора - полумертвое
тело с несвязной и вязкой, как рвота, речью. Пугающее американского
вице-президента с ливрейным лакеем. Монстр-убийца державы. Безальтернативный
гарант демократии. Верховный демократор субпассионарной нечисти.
"Закрыватель" морей и океанов. Он поздравляет нас с 300-летием нашего флота!
А в Москве два идиота воздвигают пучеглазое чучело ростом с портовый кран и
всаживают в него 60 миллионов долларов, называя сие монументом Петру Первому
якобы в честь трех веков русского флота. Хотя в это же самое время у
причальных стенок погибают от ржавчины последние морские силы Державы, и
нищие морские офицеры не знают, чем кормить свои семьи. Да может ли быть
большее издевательство над русским флотом?

Всего лишь кучки мерзавцев у власти оказалось довольно, чтобы взорвать все
опоры нашего морского могущества. То, что унаследовал разваливающийся
"обрубок" великой страны, РФ - стареет и ветшает день ото дня. Новые суда не
строятся. А те, что есть - переходят под флаги Мальты или Либерии. Страна
вынуждена нанимать для перевозок суда Запада, отдавая этому кровососу-пауку
сотни миллионов долларов ежегодно...

США свято хранят принципы своей морской мощи. По закону 1936 года платят
субсидии из казны судовладельцам. Закон гласит: США не должны попадать в
зависимость от иностранных судовладельцев и верфей. Страна должна
располагать транспортным флотом из судов, построенных в США, принадлежащих
американцам и укомплектованных экипажами из граждан США.

Когда мне становится уж совсем тошно, я беру с полки одну из книг и
погружаюсь в иные времена, в иные энергии.

"Он ходил в Средиземное море на кораблях Пятой эскадры, противодействующей
Шестому американскому флоту. В зеленой воде двигались серые стальные
корпуса. Прозрачная радуга залетала на мостик сигнальщика. Жарко дышала
Сахара. За кормой в горячем тумане скрывались пирамиды Египта. По правому
борту, за трубами глубинного бомбомета, лежала погребенная Троя.
Зенитно-ракетный комплекс был нацелен на Парфенон. Под килем эхолот щупал
дно с затонувшими галеонами. Антенны локаторов посылали невесомые вихри к
Вифлеему. И повсюду на зеленой воде, в туманном небе, в глубинах моря -
двигался заостренный металл. Летели самолеты, скользили подводные лодки,
туманились корабли. Борьба на стыке трех континентов удерживала равновесие
мира. И он, аналитик, изучал военный конфликт как часть глобальной
стратегии. Авианосец "Дуайт Эйзенхауэр" покинул порт Сиракузы, туманной
горой стоял на горизонте.

...Между Италией и Грецией в узком бассейне двигались подводные
стартплощадки, откуда в первые минуты войны уйдут ракеты к Севастополю,
Донецку и Киеву. Лодка, на которой он находился, прочесывала море, щупала
гидролокатором глубь, стараясь засечь тяжелую тушу "Стратега". Он жил с
моряками в тесном отсеке, где сумрачно горела лампа, пахло горьким машинным
маслом, и от мерного рокота двигателя, от туманного желтоватого света все
время хотелось спать. Он часами дремал, чувствуя, как тело его, заключенное
в капсулу, скользит в подводных течениях, подвешенное среди зыбких слоев.
Где-то наверху, в ослепительном солнце, по зеленым волнам плыли белоснежные
корабли, розовели приморские города/круглились античные цирки...

... В отсеке акустика, среди циферблатов и индикаторов, нацепив наушники, он
слушал звуки моря. Рокот винтов проплывавшего на поверхности танкера. Скрип
и курлыканье рыбьего косяка. Бульканья, гулы подводных скал и хребтов. И
однажды, среди переливов и шелестов, исходивших из огромной перламутровой
ракушки моря, донесся жесткий металлический скрежет, похожий на царапанье
стали. Лодка вошла в контакт с тяжелой субмариной противника. Звенела в
отсеках тревога. Клубками проносились матросы. Лодка меняла курс. Командиры
наводили оружие. Аппараты с остриями торпед разворачивались в сторону цели.
Сквозь клепаный корпус, толщу морской воды он чувствовал, видел - медленно,
мощно скользит громада "Стратега", проносит в своем чреве груз тяжелых
ракет, излучает в пространство мерцание звука, волны тепла, едва уловимый
шлейф радиации.

Шли учения у сирийского побережья. Два "противолодочника" гоняли подводную
лодку. Резко меняли курс. Долбили дно эхолотами. Шарили гидролокаторами.
Лодка ускользала, пыталась уйти от погони, а ее загоняли, травили среди
солнца, песка, зеленых волн. С севера по воздушным коридорам, проложенным
над Балканами, прилетели противолодочные самолеты. Огромно, мощно, жужжа
винтами, проносили над мачтой красные звезды, белый пузырь радара.
Выбрасывали буи, охватывая лодку зримой сетью, как волка цепью флажков. Он
стоял на мостике сигнальщика, у бронированной рубки, где масляной краской
были начертаны контуры чужих кораблей, и сигнальщик, худой, синеглазый,
среди ветра и радужных брызг подносил к глазам тяжелый бинокль, искал среди
лучей и сверканий черточку чужого фрегата. И такая внезапная нежность и боль
к худому юнцу в линялом бушлате, к его огрубелым, в царапинах и цыпках
рукам, к его юношеской шее, к его жизни, вовлеченной в грозную борьбу машин,
прицелов, оружейных систем. Молитва о нем, чтобы вышел невредимым из этой
борьбы, вернулся из зеленого взвара чужого горячего моря к прохладной росе,
к свежей траве, к деревенской избе, где мать поджидает его среди огородных
грядок. Так и стоял с этой болью, пропускал над мачтой грохочущий крест
самолета.

Сторожевик нес дозор у побережья Израиля. Следил локатором за полетом боевой
авиации. Израиль поднимал эскадрильи, проводил на сверхнизких над морем,
разворачивал к побережью Ливана и внезапным ударом громил расположения
сирийских войск в долине Бекаа, палестинские отряды, опорные пункты
ливанцев. Зенитно-ракетные полки, охранявшие подступ к Бейруту, были
бессильны отразить нападение. Их радары не захватывали низколетящие цели.
Сторожевик на море отчетливо просматривал побережье севернее Хайфы, отмечал
скольжение морских и воздушных целей, направлял информацию зенитчикам
побережья. Ночью в рубке штурмана он следил за мерным вращением зеленоватого
луча, поджидавшего на экране редкие капли целей. Радар над мачтой шевелился
в туманных звездах, вычерчивал из пространств отражения прибрежных скал,
сонных лодок, одиноко взлетавшего "Боинга". Над долиной Бекаа, над оливками,
над окопами, над воронками снарядов и бомб переливались разноцветные звезды.
И мысли его были об уснувших, утомленных войной бойцах, о неведомых холмах и
дорогах, по которым тысячи лет двигались войска, караваны, плененные народы.
В древних могилах таился прах святых и пророков, и Христос на белой ослице
въезжает в заповедный Град, шумит толпа, стелит под ноги ослице красные
ковры и покровы, серебром звенит бубенец, и где-то в каменистой земле, под
дерном иссохших трав, лежат ослиные кости, темнеет комочек умолкшего
серебра. Он вышел из душной рубки. Стоял на мостике под сетчатым сплетением
антенн, среди зеленых и розовых звезд. Пахло морем, железом, чернела,
переливаясь вода, и внезапно по небу, в прозрачном свечении пронеслось
небесное диво, крылатый таинственный Ангел, пропустивший свое оперение
сквозь колючую мачту, орудийные стволы и ракеты. Стоя на мостике, он ощутил
чуть слышное дуновение крыл. Не знал, что это было. Кто возник над морем,
излетев из Святой земли. Не оставив отметку на млечном экране радара.

Американский корабль-док с контингентом морской пехоты, с десантными
катерами в трюме, с эскадрильей штурмовых вертолетов занимался тактикой у
берегов Ливана. В ночных полетах участвовали стремительные вертолеты "Си
найт", тяжелые фургоны Сикорского "Си-сталион". Он следил в бинокль за
пульсирующим габаритным огнем, косо летящем на мачтой. Доносился
металлический гул, удалялся. Пульсирующая красная ягода замедляла движение,
повисла в пространстве, медленно опускалась. Над палубой дока вспыхнул
аметистовый сноп, в нем скользило тело боевой машины. Сквозь пространство он
угадывал медленное движение вертолета по клепаной палубе, усталость пилотов,
проблеск стальных лопастей...

На малом сторожевом корабле они ходили за авианосцем "Саратога". Шли бои в
Ливане. Махина авианосца, покинув Неаполь, выдвигалась в восточную часть
Средиземного моря, в район конфликта. В раскаленной долине катили броневые
колонны, горели селения, пылила пехота. А здесь, в зеленой воде с туманным
горячим солнцем, двигалась дымно-железная, похожая на вулкан громада, и
малый корабль скользил за ней по пятам. Следил, не начнется ли массовый
взлет авиации, не сорвутся ли с палубы эскадрильи "Фантомов". Устремятся на
север - к Севастополю, военным заводам Украины, к угольным шахтам Донбасса.
И тогда, не давая развернуться атаке, оживет вся рассеянная вдоль
африканского побережья советская Пятая эскадра. Атакует американский флот.
Лодки станут топить "Саратогу". Развернутся бои над морем. Эскадра, погибая
в неравном скоротечном сражении, смягчит ядерный удар по Союзу. Сторожевик
неотступно шел за туманной горой. Разведчики опускали на воду катер,
приближались к авианосцу и сачком вычерпывали из моря падающие с авианосца
отбросы. Обрывки газет, пузырьки, очистки, раскисшую склизкую дрянь,
набивали ею мешки, чтобы после выуживать из мусора информацию о противнике.
Имена офицеров, почтовые счета, письма к домашним, подробности корабельного
быта. Он стоял на катере, чувствуя на затылке горячий липкий компресс
солнца, воды и соли, ощущал зыбкое колебание днища. Глаза его следили за
расплывчатым громадным сгустком железа. И - внезапное наваждение. Тепловой
удар среди едкой изумрудной воды. Вылетают из глубин ртутные тайфуны ракет в
шлейфах огня и пены. Пожары горящих кораблей. Рулеты и карусели бьющихся в
небесах эскадрилий. Белый взрыв авианосца, разбрызгивающий осколки и капли
самолетов. Кипяток Средиземного моря, в котором вываривается живое мясо,
алюминий и рваная сталь. По всему горизонту вдоль Африки, Сицилии, Греции -
копотно-рыжее зарево пылающих городов. Этот бред продолжался мгновение.
Видение исчезло. Разведчик подтягивал, перебирал мокрое древко сачка.
Вытягивал на борт капроновую кисею, набитую размокшей бумагой

..."

Мы, в сотый раз перечитывая эти строки, пьем их, как старое вино, вливая его
огонь в наши жилы. Проханов, "Последний солдат империи". Из душного мира
"новой цивилизации", из бессмысленного копошенья в сонме барахолок, офисов,
"купи-продай", из унылого однообразия с трясущимися грудями продажных девок,
блатными аккордами и мишурным блеском ночных клубов они переносят нас в
грозный и прекрасный мир имперской стали. Мир силы и борьбы. Мир людей с
твердо изваянными лицами и суровой решимостью.

Мы помним, как на Проханова с визгом и проклятиями обрушивалась стая
курчаво-картавых "цивилизаторов", кляня его как милитариста и шовиниста.
Стая не мужчин, не женщин - а некоего "нечто". Слизи, не ведавшей мира
воинов, не нюхавшей кисловатого запаха пороховой гари, не ведавшего азарта и
горячки боевых тревог, сверхнапряжений и радости от меткого выстрела.

Субпассионарная трусливая нечисть, она не знала ни боли в натруженных
мышцах, ни холодной стали оружия в своих руках. Вот и флот русский она
сделала кучей ржавья без чести да совести. "По морям проститутки с боевиками
еще не плавают, но флотом командуют такие же трусливые офицеры. ...Не так
давно в южнокорейских водах произошел инцидент в духе кинобоевика "Пираты XX
века". Быстроходный разбойничий катер погнался за российским судном. Но
далее произошло наоборот - судно оказалось не беззащитным сухогрузом, а до
зубов вооруженным большим десантным кораблем (дело было ночью и по силуэту
десантник сошел за купца). В кино безоружный экипаж вступил в бой с
пиратами, а наш корабль кинулся удирать во всю прыть... А когда те стали
нагонять, развернул орудия в противоположную сторону и открыл огонь. Пираты
поняли, с кем имеют дело, и что денег в кассе корабля столь же много, как и
храбрости у его офицеров, и повернули назад", - писал уже известный Вам
Александр Широкорад в газете "Трибунал" (январь, 1997 г.). Деградация наших
моряков не случайна: доведенные до нищеты, десантные   корабли   стали
использоваться для перевозки подержанных иномарок на радость владивостокской
"братве". И если раньше при встрече с нашим боевым кораблем американцы
почтительно брали под козырек, играя имперский наш гимн, то теперь их
матросня спускает штаны, выставляя бело-черные задницы. Глядите, русские,
чего вы стоите ныне! "Чтобы получить боеспособные вооруженные силы, надо
начинать со школьного учебника истории, написанного   русским,   а   не
космополитом   с   двумя   паспортами.   Нужны патриотическое телевидение,
патриотическая пресса..." - с горечью пишет Широкорад. И он глубоко прав!

Снова и снова задумаемся о недавней битве в океанах. Расчеты сил, паутина
морских коммуникаций и оперативнотактические планы - все это отходит на
второй план. Нет, то была священная война. Сакральная, мистическая схватка
двух миров. Борьба двух начал, столкновение Тьмы и Света.

Древние называли Атлантику Морем Мрака. Они, с их сверхинтуицией, что-то
чувствовали. Не зря мы ныне внимаем поверьям и обычаям предков, находя им
подтверждение с помощью чудес современной науки. Наши пращуры обладали
чем-то внутри себя, что заменяло им сегодняшние электронные микроскопы и
компьютерные томографы.

Атлантику не зря звали Морем Мрака. Сей океан ныне Запад называет своей
колыбелью, нарекая себя Атлантической цивилизацией, а нашу эпоху -
Атлантической эрой. Здесь выковался свой мир. Где бог - успех любой ценой,
где всеобщее мерило - проклятые деньги. Здесь - господство материи над
духом, и тут гибнет истинная вера. Тут - царство ледяного расчета и эгоизма,
с лозунгом: "Мне, только мне". Мир торгашей, презренного золота и коварных
интриг. Людей, одержимых только любовью к себе.

Не зря Бэкон в XVI веке, рисуя будущее Запада как царство техники, машин и
всяческих удобств, выходящих за пределы разумного, назвал свою книгу-утопию
"Новая Атлантида".

Артур Конан Дойл, один из самых ярых противников современного Запада, певец
древних воинских традиций и аристократизма, еще в 1920-х опубликовал роман
"Маракотова бездна", где трое ученых попадают в огромный подводный дом -
убежище потомков спасшихся при катастрофе древний Атлантиды. Погрузившейся в
воды океана после вулканической катастрофы.

Путешественники видели древние картины Атлантиды: царства невиданной роскоши
и обожествления денег, жестокого грабежа покоренных народов и безумной
погони за удовольствиями. Конан Дойл сделал древних атлантов смуглыми,
курчавыми семитами, а их врагов - белокурыми и светлоглазыми. И
тектоническая катастрофа, похоронившая царство бездушных, стала карой за
жизнь атлантов. Намек великого английского писателя весьма прозрачен.

Атлантидой XX века стали Соединенные Штаты. Мировой остров, зависящий от
сплетения морских путей. Край, где богом стал Золотой Телец. Страна, где
потомки европейских отщепенцев, пиратов и грабителей, исповедуют
протестантство, весьма близкую иудаизму, уродливую мутацию христианской
веры. Где признаком любви божьей считаются деньги, их количество. Неважно,
каким образом добытое. Страна, где с протестантством тесно спаялись нравы
истинных ее правителей - еврейских дельцов и финансистов.

Флот, господство в Атлантике - есть оплот могущества этого Темного мира.
Сначала с помощью парусных фрегатов, потом - посредством паровых
броненосцев, и, наконец, в виде атомных авианосных соединений. В США
молились на теорию адмирала Мэхэна, который сто лет назад вывел правило:
сильный флот - ключ к господству над миром. В 1963 году адмирал Риккетс
говорил: сосредоточить все наше оружие на территории США - это поставить
Штаты под угрозу концентрированного удара. А когда Америка использует в
качестве баз океаны, противник вынужден дробить свою ударную силу. Тогда как
сама Америка может сфокусировать на нем векторы своих ядерных атак...

Но четверть века назад Новая Атлантида почувствовала натиск русской силы.

Этот грозный для Запада мир выводил в океаны невиданный доселе флот -
стремительный, по-русски мощный, собранный в боевые сгустки. Перед таким
флотом западные эскадры смотрелись мрачными, тучными и старыми громадами,
чьи борта несли позорные наросты из проигранных азиатских войн. Появление
наших эскадр не только опрокидывало безраздельное господство Запада на
морях. Оно еще и показывало человечеству, что есть страна, способная
добиться вершин мощи и технологий без западных бирж и банков, без доллара и
акций, без иудейских финансистов и хваленой демократии.

То был удар еще более страшный. Ибо он разрушал столетиями взращивавшийся
Западом миф о том, что лишь царство денег и банковских ставок может породить
чудеса разума и рук человеческих. Запад всегда говорил: я впереди всех, ибо
я живу именно так. Русские на глазах опрокидывали эту ритуальную формулу,
лишая Запад самовлюбленности.

В борьбе на морях было не только это. С 1945 Запад убеждается: победить
русских на суше невозможно. Катастрофический провал попыток Карла XII в
XVIII веке, Наполеона в Х1Х-м и двух нашествий в двадцатом заставил Запад
сделать ставку на морскую силу. И этот расчет летел под откос с выходом на
океанские просторы флота нашей Империи.

Вот почему мы вели не просто морскую гонку вооружений. Мы вели тысячелетнюю
священную войну, схватку историй. Геополитика, стратегические соображения -
лишь лики этой битвы двух миров.

Мне ярко представилось это, когда в мае 1996-го мы с другими журналистами
поехали на Северный флот, вместе с вице-премьером Олегом Сосковцом. Шел
мокрый снег, и в серой дымке полусырости-полуизмороси, словно сгустившись из
нее, проступали грандиозные очертания кораблей. Они поднимались ввысь из
свинцовых холодных волн Баренцева моря.

Их пирамидальные абрисы зачаровали нас. Поразило величие военно-морской
техносферы, выросшей в заполярной тундре с тех пор, как в 1937-м, ткнув
трубкой в Кольский полуостров, Сталин приказал: Северному флоту быть здесь.
Подумалось: если это - картина после шести лет развала и унижений, то что же
было прежде, во времена расцвета?

Кольский полуостров, древняя земля. Семьсот лет назад сюда пришли поморы -
сильные, белокурые, кряжистые русские. Пришли и расселились среди
угро-финнов, лопарей. Здесь шли дружины Святого Александра Невского,
утверждая эти земли под русской властью.

Названия мест тут, на Коле, звучат волнующей, древней музыкой, в которой
скользят еще дохристианские, арийские ноты. Ура-губа, Ара-губа. Ра
по-древнеарийски - Солнце, Ар - Земля. Заливы Солнца и Земли. Индель,
Оленица, Иоканга, Печенга. Река Восточная Лица. Поселок Вьюжный. Княжья
Губа. Мыс Святой Нос. Нерпичья губа.

Здесь каким-то неуловимым, глубоко скрытым в душе чувством понимаешь -
отсюда, как из могучего корня, вырастает мощный ствол Северного морского
пути, охватывающего всю Арктику. Что это - оплот русских на Севере,
средоточие стратегических сил флота. Здесь, где гаснут последние струи
теплого течения Гольфстрим, не давая замерзать водам русского порта
Мурманска.

Он вырос на древнем скальном щите в 1916-м, сказочно и быстро, трудом тысяч
русских. Тысячи их легли костьми здесь, протягивая дорогу. Сюда будут
рваться горные стрелки генерала Дитля в 1941-1942 годах, и жестокие сражения
потрясут Заполярье.

Здесь - наше будущее. Вся таблица Менделеева в недрах. Доки и пирсы
Североморска, хранилища ядерного топлива, станции перезарядки реакторов.
Средоточие атомного ледокольного флота. Здесь работает Кольская АЭС, насыщая
теплом и светом этот суровый край.

И до тебя, зачарованного этой глубью и ширью, не сразу доходят горестные
слова провожатых. О том, что лодки не могут выйти в море, и экипажи на них
приходится собирать "с миру по нитке". Что денег не хватает, и моряки влачат
полуголодное существование. Что чужие субмарины, наглея, каждый день
пересекают границу. Что люди на судоремонтных заводах по полгода не видят
денег. На заводах "Шквал", СРЗ-85 и "Нерпа".

Северный флот еще силен. В нем - 67 атомарин. Но еще пятьдесят две выведены
из строя и уныло стынут в свинцовых водах Ара-губы и Ура-губы, словно
умирающие киты. Еще есть жизнь на базах атомарин на Западной Лице и в губе
Малая Лопатка, в Нерпичьей и Андреевой губах, в заливе Большая Лопатка. Но
она едва теплится, и биенье ее подобно нитевидному мерцанию пульса
умирающего.

Запустение проступает в Сайда-губе и в Оленьей, где тянутся низкие корпуса
завода перезарядки реакторов и стоят одиннадцать АПЛ. В базе атомарин в
Иоканьге, куда можно добраться лишь вертолетом, и где люди падают в обмороки
от истощения.

И ненависть, жгучая, как кислота, поднимается в тебе. В отделанной красном
деревом кают-компании крейсера Сосковец, глядя исподлобья, выступает перед
флотскими офицерами. Агитирует голосовать за Ельцина. Кажется, он все
прекрасно понимает, что его гнетет то, что он видел. А лица слушателей
угрюмы, офицеры прячут недобрые усмешки. Нельзя отделаться от ощущения, что
все играют в одну игру, где слова - лишь пустой фон, где все читают между
строк.

... Ельцин выиграет тут выборы июня-96. Голоса флотских перевесят голоса
портовой швали и рэкетиров, торгашей импортными автомобилями и шмотьем,
красной рыбой и металлами...

... Потом, захмелев, Сосковец станет слушать тосты людей в адмиральских
погонах. Водка развяжет языки, и за здравицами зазвучат нотки горькой
правды. Командир крейсера расскажет, что молодых матросов приходится сначала
откармливать. Комфлота Феликс Громов скажет: да, тяжело. В море - горстка,
тринадцать кораблей, жалкое воспоминание о былой мощи. Приходится экономить
на всем. Но одна лодка патрулирует побережья Аляски, одна - южнее Исландии.
Есть корабли в Восточно-Китайском море. Трудно, но присутствуем в Мировом
океане.

Тяжело, очень тяжело...

Ныне нас снова загоняют в тесноту провинциального существования. Все эта
наша "правящая элита".

Большевистские комиссары, все эти апфельбаумы и розенфельды, были честнее
вас. Они попросту потопили Черноморский флот в 1918-м, а Балтийский
разделали на металл в 20-х, не ставя лицемерных памятников.

В сотый раз мы думаем, как это получилось? Почему мы были срезаны на новом
взлете русского морского могущества? И приходим к одному и тому же. Уже
двадцать лет назад были посеяны зерна гибели. Именно тогда бармены или
завмаги стали более уважаемыми, нежели командиры субмарин.

Ныне завмаги и бармены стали банкирами и президентами. Чему же тогда
удивляться?"... Россия утратила господство на Черном, Балтийском и Черном
морях, а также в важнейших стратегических районах Мирового океана.
Руководство нашей страны, судя по всему, не представляет значимости флота в
обороне государства с морских направлений (протяженность морских границ
России составляет более 40 тысяч километров из 61), не учитывает, что
западные страны не идут на переговоры о своих ВМС, а наоборот, создают новую
материальную базу ведения войны на море. Россия фактически в одностороннем
порядке сокращает ВМФ и к началу следующего века может лишиться уже более
половины своих кораблей и морской авиации. Утрачено две трети пунктов
базирования Балтийского и Черноморского флотов (Таллин, Рига, Лиепая,
Одесса, Николаев, Донузлав, Керчь, Поти, Измаил и др.), то есть, все то, что
под руководством Петра Первого было завоевано Россией в борьбе за выход к
морям". Это обращение подписали двенадцать флотоводцевветеранов по случаю
пышных празднеств идиотского режима якобы по поводу 300-летия русского
флота...

ИСТОРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ N 3. ИМПЕРСКОСТЬ - НЕ ПЛЕМЕННОЕ ЧВАНСТВО. ДВА ЛИКА
СТАЛИНА.

Пожалуй, у иных читателей накопилось много вопросов отнюдь не
военно-технического характера. И, наверное, первый их них - националисты ли
мы? И почему мы упорно употребляем слово "русский", говоря о
многонациональной Империи?

Если понимать под словом "националист" патологических, неопрятных на вид
субъектов, помешанных на преследовании инородцев, готовых объявить людьми
"второго сорта" не только узбеков или азербайджанцев, но и хохлов, то мы -
не националисты.

Мы против тех, кто придерживается взгляда: какой угодно русский лучше
всякого другого человека не этой национальности. Ибо знаем, что возведение
сего принципа в абсолют приведет к власти массу бездарей и
посредственностей, доносчиков и трусов, которые начнут выбивать талантливых
и доблестных людей. Сие - царство той же черни, ведущее к власти
субпассионариев под националистическими лозунгами.

Мы - люди имперские, стоящие за здоровую иерархию, за отбор в аристократию
людей талантливых и храбрых. Людей высокого духа и воинской доблести. Но
опыт говорит нам: больше всего таких личностей дает славяно-православная
"толща". Подавляющее большинство тех, кто созидал и защищал Империю - это
великороссы, малороссы и белорусы.

Опыт говорит нам: Империя - это мир. При ней малые народы не режут друг
друга, при ней не бомбят свои же города. Любая рознь подавляется жестоко и
быстро. Мой тесть рассказывал мне, как в начале 50-х резня в Карабахе была
пресечена в зародыше - после публичного суда над виновными и расстрела
зачинщиков.

Мы знаем, что русские - народ имперский. Пусть армяне торгуют и чинят обувь
под сенью наших штыков, пусть мирный узбек возделывает свой клочок земли,
пусть грузин лелеет виноградную лозу. Русские же в возможной и будущей
Империи - это воины и хранители порядка, мощи. Они поведут атомные крейсеры
и оживят сложнейшие производства, они будут вешать смутьянов. Ибо за нами -
вековой имперский опыт. Мы - хранители державы, и такими нас создал Бог.

В русской цивилизации, где отбор элиты идет по личной храбрости и
преданности Империи, найдется место всем. У нас было много доблестных
полководцев, считавших себя русскими: грузины Багратион и Цицианов, сербы
Милорадович и Гудович, армяне Бебутов и Баграмян, поляк Рокоссовский, еврей
Драгунский. Но большинство всегда будет за народом, имеющим имперский опыт.
Две тысячи лет назад то были римляне, ныне - русские. И тогда, и еще недавно
всякий хотел принять их славное имя.

Поэтому мы - люди имперские, сторонники здоровой иерархии, власти не
торгашей, а священников и воинов. Пассионариев.

Нам говорят: Империи не захотели народы СССР. Мы же знаем: все произошло
из-за того, что мы слишком мало рассказывали армянам, как их резали турки и
насиловали иранцы, грузинам - об опустошительных набегах Аббасшаха, а
казахам - о том, как джунгары складывали пирамиды из их голов.

Нам ли не знать о могучей силе кино, газет и телевидения? Все эти
инструменты были в Империи. Их просто бездарно использовали. И азиатские
мальчишки по-прежнему бредили бы генералом Панфиловым или маршалом Жуковым.

В нашей Державе жили народы не западного культурного ареала, с которыми,
восстанови мы православно-византийско-воинские ценности, русские жили бы в
полном мире и добрососедстве. С мусульманами и буддистами, коим противна
западная "свобода". Просто не надо было порождать у этих народов
необоснованные иллюзии и "интеллигентскую заразу", плодя "липовых" врачей,
ученых и инженеров в Азии и Закавказье. Обесценивая тем русские ум, умения,
мужество.

Мы знаем по нынешнему опыту: армяне и украинцы, некогда голосовавшие за
независимость, ныне со слезами вспоминают единую страну и мир в ней.

Мы знаем: лишь тот мир стабилен, где правят сильные империи. И нет мира злей
и кровавей, где люди разделены на малые "национальные государства".

Мы - не немцы, не голландцы и не французы. Мы - народ имперский, и иная роль
для нас - деградация.

Нас спрашивают: почему вы, ругая КПСС за разложение верхушки, так часто
поминаете Сталина? Спору нет, он - фигура контрастная. На его душе много
грехов и невинных жертв. Но если мы положим их на одну чашу весов истории,
положив на другую его заслуги, то стрелка как минимум покажет равновесие.

Вспоминаем потому, что Сталин - еретик с точки зрения правоверных
марксистов. Он - воссоздатель Империи. Он не ждал мировой революции, не
сжигал для нее страну - он созидал имперского колосса. Сталин передавил и
почти полностью уничтожил семя старых большевиков - аронштамов, нахамкесов,
розенфельдов. Хотевших сделать из нас страну - сырьевой придаток Запада с
полицейским режимом во главе с ними.

Сталин строил не социализм нахамкесов и Троцких с его уравниловкой, а
военно-технократическую иерархию, уничтожая мало-помалу охаивателей русской
имперской истории, возвращая символы Империи, воплощая внешнеполитическую
программу царей, поднимая патриотизм.

Он создал цивилизацию, утеревшую нос Западу. Конечно, на душе у него много
грехов, и не все шло на благо русскости. Задавив аронштамов и цахесов,
разрушивших Империю в 1917-м, заткнув им казуистически-демагогические рты
культом своей личности, он так и не сверг фарисейско-марксистскую идеологию
с престола. Не заменил ее иерархически-аристократической. В этом - его самое
большое преступление. Как и в том, что он не создал системы, поднимавшей
пассионариев наверх без его воли.

Вы клянете его за ГУЛАГ и колхозы? Но как было поступать иначе, как строить
заводы, бомбардировщики и танки, коли Запад не давал ни гроша, времени было
в обрез, а страну окружали враги с дредноутами, нарывным газом и
механизированными дивизиями, когда Япония похвалялась водрузить Знамя Страны
Восходящего Солнца на Урале? Когда Китай в 1929-м году попытался оторвать от
нас Приамурье? Ведь у Сталина не было в запасе столетья, чтобы вести
индустриализацию постепенно, шаг за шагом, начиная с ситцевых фабрик. Страна
нуждалась в самолетах, моторах, стали - и немедленно!

По этой логике вам надо проклясть и Петра Великого, создавшего русский флот,
сильнейшую армию, науку и уральский промышленный пояс. Ведь он тоже сгонял
на стройки сотни тысяч подневольных, воздвигая Петербург на костях. Не
пожалел он и церковных колоколов на военные нужды.

Вы клянете Сталина за казни "интеллигенции", эти малевателей " черных
квадратов" и авторов стихов "Дыр бул щир"? Но не сыты ли мы сегодня властью
"творческой братии", при которой пылают целые земли, превращаясь в пустыню с
трупами, со вспоротыми животами и посаженными на кол, с пальбой из пушек в
центре Москвы? Ибо актеры-лицедеи у власти - это Нерон-артист, приказавший
зажечь Великий Рим, сгусток крови и пота державных предков. Ради своих
"внутренних переживаний" и впечатлений.

Мандельштамы, пастернаки, бабели. Нерон жег Вечный город - а музыкант
Ростропович сладострастно вспоминает минуты крушения Империи, устраивая
концерт с пушечной пальбой на Красной площади. Нет, не зря наши древние
предки-воины считали актеров изгоями, хороня их отдельно!

Превыше виолончели Ростроповича - мощь имперских флотов и армий! Превыше
клоаки режиссеров и извращенцев-шоуменов - круг воинов!

Пусть одни делают иконы из Бергсона и Пазолини, из Кардена или бывшего
бармена, ставшего банкиром. А наши боги - это капитан Гастелло, огненной
кометой поразивший гущу врагов. Или адмирал Укаги, расцветший хризантемой из
пламени над Окинавой, дабы не пережить своей Империи. Или подполковник
Владимир Сарабеев, направивший свой смертельно раненый штурмовик на
скопление дудаевских "волков".

Каждому - свое. Рожденные ползать не должны править русской державой.

Прав был один мой коллега, когда сказал: нынешнее время - время
остервеневших потребителей, вычерпывающих людей. Готовых в угоду своим
аппетитам давить людей танковыми гусеницами. Разложившаяся верхушка СССР
приватизировала первым делом не заводы, а добываемые нефть, газ, лес.
Используя миллионы русских и остатки государства как рабов. А пожав на
продаже сырья миллиарды долларов, эти твари не станки закупать стали, не
технологии - они обложились каталогами роскошных вещей.

История, наверное, еще не знала столь чистого примера паразитов у власти,
сожравших целую Империю. Даже немка Екатерина, ударяясь в дикие оргии и
транжиря огромные деньги на увеселения, все же строила флот, завоевывала
Причерноморье, и при ней русские корабли господствовали в Средиземном море,
высадив в 1771 году десант аж в Бейруте.

На фоне этих жрущих крыс, покорно пищащих на окрики американцев, Сталин с
его по-солдатски заправленной койкой выглядит исполином. И все попытки
нынешней "демократии" облить его грязью - не более, чем пятнышки крысиного
помета у ног колосса из сверкающей стали.

Что ждет нас при этой власти? Может быть, ей удастся остановить распад
России и даже задавить сепаратистов а-ля Дудаев. Допустим такое, ибо для
войны с бандами не нужна имперская армия с авианосцами и Ту-160.

Но нам при ней не быть ни Империей, ни великим народом. Здесь будут церкви,
к которым станут подъезжать вчерашние уголовники в "Мерседесах". Но не будет
реакторов, флотов в небесах и океанах, машиностроения и роботов. Максимум,
что нам позволит Запад - это печь пиццу на его оборудовании или шить рубашки
на его станках.

Может быть, это даже назовут экономическим подъемом. Но более всего Запад
хочет сделать из нас разобщенную толпу невежественных дебилов, с промытыми
рекламой мозгами. Идиотов, чье назначение - добывать Западу нефть и газ,
работать на экологически грязных заводах - по его заказам, и копошиться на
свалках его дерьма, которые он тут устроит. Эта модель уже откатана - на
примере "успешно работающей" алюминиевой индустрии. Вы нам - металл, мы вам
- самолеты из него же. И еще мы все должны покупать за рубежом, отдавая
деньги Западу. Все - от авиалайнеров до расчесок, до кошачьего корма.

Нет, мы не обеляем Сталина, а лишь воздаем должное. Сталин двулик, как
римский Янус. Подняв престиж русского инженера и сделав шаг к установлению
военно-технократической иерархии, он, тем не менее погубил многие русские
традиции.

Он не сумел создать механизм отбора лучших, и уже после его смерти к власти
стали приходить уродцы и мелкие души. Сталин изваял невиданную мощь, но не
смог вытерпеть рядом с собой гения маршала Жукова, ввергнув его в опалу.

Сталин был гениален, но не обладал цельным Имперским Знанием, стирая и
равняя огромное разнообразие в православном народе - источник мощи и силы.
Он смешал меж собою поморов и казаков, тамбовских крестьян и уральцев. Не
зная, что за этим уравниванием, этой энтропией - смерть.

Мы виним его в огромных бессмысленных жертвах народа, когда вместе с
действительно нечистью под ножи репрессивной мясорубки попал действительно
цвет нации. Его отношение к огромному восточнославянско-православному народу
чем-то напоминает тогдашнее отношение к природе. Слова "экология" не знали,
на природу смотрели как на неисчерпаемый ресурс, и отходы, ничтоже
сумняшеся, сливали в реки. Сталин так и не понял, что все его грандиозные
стройки, созданная им многогранная мощь и почти выполненная геополитическая
программа русских царей теряют смысл, если подорваны жизненные силы народа.
И он относился к нему как к бездонному резервуару, кидая миллионы жертв в
гигантские битвы, не считаясь с потерями. Что в еще больших масштабах
копировали его партийные подчиненные. Я помню, как мой батя рассказывал мне
о великом и трагическом эпизоде в обороне Одессы 1941-го. Когда враг
прорвался к городу у Григорьевки, и отражать его бросились только прибывшие
резервисты, шахтерские парни из Донбасса. Оружия им раздать еще не успели,
были только ручные гранаты. Но они бросились на врага, меча в него лимонки и
схватываясь голыми руками. Отразив прорыв, они почти все полегли. Беречь
надо было таких сверхлюдей, а не бросать их на смерть, как дрова в топку!

Наш замечательный писатель Юрий Сергеев описал буквально пронизывающий душу
эпизод битвы за Москву. К столице прорывается полсотни гитлеровских танков,
и заслонить им путь нечем. И тогда новоприбывшему полку сибиряков предложили
встретить врага, прыгая в глубокий снег с летящих на бреющем самолетов. Без
парашютов, с высоты десяти-двадцати метров. Брали только добровольцев - но
вперед шагнули все. Они прыгали с гранатами и противотанковыми ружьями в
руках, и при этом разбивалось двенадцать из сотни. Они почти полностью
уничтожили прорвавшихся немцев, которых обуял мистический ужас при виде этой
картины. Даже самурайская доблесть меркнет перед этим эпизодом!

Сталин не понимал (или не хотел понимать), что так нельзя, что так сгинут
самые лучшие, самые храбрые и честные. Что такие ариославяне не оставят
здоровых детей. Что на смену полегшему цвету нации придет крикливое и
трусливое племя "шестидесятников", что начнут плодиться гусманы и окуджавы,
щаранские и ковалевы, евтушенки и вознесенские, березовские и чубайсы. И
куда тогда пойдут все наши завоевания? Я не ставлю в вину Сталину расстрел
Кольцова, Бабеля, Мейерхольда и им подобных - я вижу, что творят со страной
такие же особи. Но подрыв жизненных сил моего народа - вот это действительно
преступление. Мы знаем, что народ исчерпаем, и нужна его экология.

Но что, разве нынешние лучше? Сталин гробил людей ради Державы. А эти гробят
по-другому, но тоже пачками. Ради своих загрансчетов, ради развала. И если
Сталину есть оправдание, то этим - нет и не будет во веки веков. Ибо плоды
царства этих реформаторов нам уже придется уничтожать два-три поколения. И
обязательно придется заниматься экологией - выжигать сорняки, выпалывать
пустоцветы, заводить особые поля, высевая на них здоровые, не тронутые
пороками зерна. И убирать прочь больных особей, дабы они не давали
нездорового потомства.

Сталин не сумел вдохнуть в грандиозную постройку Империи дух священности,
неразрывности тысячелетнего дела. Не смог дать твердый духовный стержень
стране. Оказался бессильным скрестить ядерную мощь и заветы наших предков.

В этом - его драма. Ибо вышел Сталин из среды, пропитанной чуждым нам духом
марксизма - этой закваски из иудейских писаний. Из племени тварей,
ненавидевших все русское, тысячелетнее.

Сейчас мы твердо знаем: козлобородые наркомы и комиссары, все эти левинсоны
и розенфельды через два поколения закономерно рождают банкиров канторов и
гусинских. Мы знаем: враг наш способен менять личину, сбивая с толку
простодушных: вчера - на броневике, завтра - на "Мерседесе". Сегодня - с
томом Ленина в руках, завтра - с трудами западных либералов.

У нас есть этот опыт. Сталин мог только предчувствовать. А посему мы должны,
взяв лучшее из эпохи Цезаря с трубкой, пойти дальше. И быть мудрее. Мы ныне
знаем, что русский народ может сделать имперским любой строй - хоть династию
Романовых, хоть ленинских "наследников". И определение "до революции" может
относиться и к 1913 году с его медно-красными самоварами и кустодиевскими
купчихами, и ко времени парадов на Красной площади.

"До революции" - это когда у России есть сила, стабильность, воля к
экспансии. А революцию можно делать хоть под красным знаменем, хоть под
бело-сине-алым. Но всегда с одной-единственной целью - уничтожить нас как
великий народ. И всегда с одними и теми же "героями". То ли с бронштейнами и
Свердловыми, то ли с Чубайсами и Лившицами.

Да, Сталин погрузил страну в купель жестокости. Но тогда миллионы молодых и
энергичных славян вырывались из затхлости убогих коммуналок да пьяных
посиделок к штурвалам воздушных кораблей, к рычагам стремительных боевых
машин. Миллионы познали небо, распуская в нем купола парашютов. Простые
рабочие парили среди облаков на планерах и авиетках. Страна обретала новый
тип - коротко стриженого русака с волевой нижней челюстью, повелителя мощных
энергий. Техно-гения, не боящегося задач любой трудности, будь то летающая
подводная лодка или подземная ракета. Грезившего полетами к Марсу или
путешествиями в земной коре - как во "Владыках недр" Адамова. Мы шли по
миру, как цари машин, пространств и мегатонн, и все с почтением склоняли
перед нами головы. Мы могли говорить почти шепотом - и мир с замирающим
сердцем ловил каждое имперское слово.

А что даст нынешнее время? Племя убогих невеж и торгашей, не обладающих
самыми элементарными знаниями. С детства не видевших вокруг себя ни одной
технической вещи русской марки. Знающих, как тыкать пальцами в кнопки
импортных чудес, но пораженных комплексом национальной неполноценности. И
даже понятия не имеющих о том, как работают все эти заграничные "Сони",
"Кодаки" и "Боши". Поклоняющихся чужим компьютерам как богам.

Вы смеете хаять Сталина, склизкие карлики? Вот вам один простой пример. С
1991 по 1993 год органы МВД пытались найти в Москве группировку
изготовителей "белого китайца" - синтетического наркотика страшной силы,
который вызывает привыкание с первого приема и через три-четыре "движка"
полностью разрушает печень. Ста граммов порошка достаточно, чтобы
приготовить раствор для одурманивания всей столицы. С превеликим трудом
удалось взять гениальных синтезаторов "белого китайца" - группу аспирантов и
студентов-химиков МГУ, золотых медалистов и победителей химических олимпиад.
Тех, кого режим лишил практически всякой возможности заниматься наукой, не
рискуя умереть с голоду и не лишиться при этом семьи. Несколько сот грамм
порошка-сырья оказалось у казанской мафии, и после переговоров с ней органов
она отдала пакет с белой смертью. Но теперь, сокрушаются демократические
журналисты, таланты-химики сидят по зонам, их снова опекают уголовные
"авторитеты" и когда они выйдут на свободу, то снова будут синтезировать
страшные наркотики. Ай-яй-яй! Демократия...

А как было бы при Сталине? Ну, такая ситуация при нем невозможна - отличный
инженер-химик немедленно востребовался бурно растущей промышленностью и
становился солидным, обеспеченным человеком. Ибо в сталинскую эпоху инженеры
превосходили по заработкам и чиновников, и рабочих. И тем паче, в ту пору не
было и речи о каких-то переговорах с уголовными бандами - они безжалостно
уничтожались, и помыслить не могли о движении в большой бизнес, в большую
политику.

И все же предположим, что группа студентов стала "химичить" для какой-нибудь
банды. Их бы взяли, отделили от всякой швали, и они, как безусловные
таланты, искупили бы вину работой в закрытых специнститутах под руководством
больших ученых, давая Империи новые технологии, дефицитные составы и
вещества. И в конце жизни были бы уважаемыми людьми, с орденами на лацканах
хороших костюмов, живущими в многокомнатных квартирах с домработницами. Ибо
при Сталине опытный инженер мог себе это позволить. Равно как и ежегодный
отдых в лучших здравницах Крыма. Я знаю, что говорю - так было в моей семье,
жившей в глуши Северного Казахстана.

Мы воздаем должное. Нынешние обличители Сталина надрывно воют: в СССР
умирали от голода, когда он продавал за рубеж зерно и закупал парашютный
шелк и авиамоторы! Но ведь не ради обогащения кучки жулья мы тогда терпели
лишения, и заработанная валюта не ложилась на швейцарские счета
высокопоставленного ворья, не превращалась в их особняки! Тогда был смысл. А
ныне, когда миллионы людей по полгода не получают за работу ни рубля и
падают в голодные обмороки, где смысл?

Ради чего, скажите, мы ныне уничтожаем самих себя, легионами сходя в могилы
от нищеты и скверной пищи, от внутренних войн и пуль разгулявшейся
бандократии? Зачем голодаем и спиваемся, разрезав по частям огромную страну?
При Сталине из горнила нечеловеческих мук родились электростанции и ядерные
реакторы, свой воздушный флот и электроника. Мирового качества по тем
временам. Но покажите мне хоть что-то подобное, созданное ценой нынешнего
жертвоприношения. Где они, наши собственные компьютеры, сверхсамолеты и
автомобили экстра-класса? Где передовые биотехнологии в массовом
производстве и вообще чудеса техники, погибавшие при косных коммунистах?

Ничего. За целых десять лет крови и унижений! Все - лишь импортное. Везде -
только потери и утраты. Только отбрасывание назад, в еще большую отсталость.
В бездну, из которой вновь рано или поздно придется вырываться ценой новых
мук.

Оглавление В раздел Книжная полка На главную страницу Вперед