В раздел Медицина
На главную страницу
          Е.А. Чертков

ЛЕГКО ЛИ СТАТЬ ЗДОРОВЫМ?
(размышления о практике оздоровления)





ВВЕДЕНИЕ.
ЗДОРОВЬЕ, БОЛЕЗНЬ, СТАРЕНИЕ.

Практика оздоровления, а тем более практика, развитая до уровня, от которого ждут гарантированного результата, не может не базироваться на четкой концептуально-теоретической основе, содержащей важнейшие положения целого ряда естественных и общественных наук, - биологии и физиологии человека, теории общей патологии, а также психологии, социологии и культурологии, - упорядоченных, к тому же, глубоким личным осмыслением.

Человек – существо цельное, но вместе с тем и двойственное, или, как принято говорить в научной среде, дуальное. В нем парадоксально сочетаются, казалось бы, несовместимые начала: материальное - уровень телесной организации, и идеальное - таинственное самосознание, дух, феномен внутреннего "Я". Эти противоположные по своей природе начала оказывают колоссальное влияние друг на друга и при этом сплавлены в единый и нерасчленимый Феномен Человека. Пожалуй, только широкое использование человекознания как такового позволит вырваться из тесных рамок чисто медицинских, биохимических и физиологических представлений и подходов к проблеме здоровья, когда человек неизбежно низводится до уровня неодухотворенного субстрата. "Если бы у нас была наука, обладающая достаточным мужеством и чувством ответственности, чтобы заниматься человеком, а не просто механизмами жизненных процессов…", – с досадой писал Герман Гессе, имея в виду именно ту ограниченность научного изучения человека, которая собственно даже и не вытекает из природы самой науки, но является следствием сложившихся традиций в научном сообществе.

Можно постулировать совершенно уверенно: для постижения проблемы индивидуального здоровья недостаточно быть просто информированным, например, об устройстве и функционировании внутренних органов. Нужны собственно знания, т.е. такая информация и такие сведения, которые осмыслены человеком в контексте понимания закономерностей биологической и социальной жизни в целом, и ставшие, в результате, частью внутренней системы ценностей.

При этом, помимо четкого определения понятия о здоровье, необходимо столь же четкое определение сущности болезни, и, что не менее важно, сущности той тонкой и незаметной трансформации здоровья в болезнь, которая так удивляет людей уже свершившимся фактом: "Доктор, раньше у меня этого никогда не было!", - так, искренне удивляясь, восклицают многие после установления диагноза врачом. Впрочем, и сами врачи знакомы с тем впечатлением, граничащим с изумлением, которое возникает от наблюдения контрастного различия между бывшим здоровьем и свалившейся на пациента болезнью, особенно если последняя, исподволь развиваясь на протяжении многих лет, проявилась, что называется, буквально "вдруг". Ощущение, что болезнь "враждебна" и "чужеродна" нормальной жизни слишком сильно в таких случаях.

И все же, здоровье и болезнь – отнюдь не противоположности, как это принято считать не только в быту, но и в медицинской среде. Это, безусловно, различные состояния, но они имеют единую основу, лежащую несколько глубже той условной плоскости, на которой развертываются явления, доступные наблюдению. Отразить сложные отношения здоровья и болезни означает отразить саму жизнь человека в ее важнейшем аспекте, поэтому в формулировках принципов практики общего оздоровления не место прямолинейным и ограниченным противопоставлениям: "здоровье есть не болезнь"; "болезнь есть нездоровье".

То же можно сказать и о старении, как о процессе; и о старости, - как о конечном результате самой жизни. Так же, как и всякая болезнь, старение неощутимо в самом своем начале и основе, и лишь манифестация его признаков позволяет, post factum, осознать его присутствие и неуклонное развитие. Мысль, воспитанная на привычных противопоставлениях, и здесь тяготеет к эмоциональному неприятию и активному отрицанию старения, к "борьбе" с этим естественным процессом, и склонна грезить иллюзией "омоложения", невозможного в принципе.

Старение чаще протекает на фоне тех или иных заболеваний и усугубляется ими. Но оно может быть и совсем другим, практически без болезней. Более того, старение – само по себе не болезнь, и не порождает болезни с необходимостью, в том числе так называемые "болезни старости". Но, если некоторые возрастные изменения все же произошли, причем явно патологической природы, то парадокс диалектики жизни состоит в том, что здоровье возможно даже и в этом случае, на любом этапе жизненного пути, и часто вопреки наличным "отклонениям от нормы". "Nicht alles pathologische Krankheit ist" ("Не всякая патология есть болезнь") – прозорливо писал еще в XIX веке Рудольф Вирхов.

В условиях жизни современного общества, когда действие антропогенных болезнетворных факторов практически неустранимо, это положение имеет особую ценность: ни экологическое обнищание естественной природной среды, ни отрицательное влияние нарастающей урбанизации, ни техногенные влияния, ни дистрессорные воздействия на человека искусственной среды его обитания, – ничто не может оправдать капитуляцию человека в борьбе за свое индивидуальное здоровье. Адаптационный резерв человеческого организма огромен, важно умело и активно использовать его.

Здоровье, болезнь и старение, – абсолютно взаимосвязанные явления в жизни человека, - имеют общую биологическую и физиологическую природу, опосредованную социальнопсихологическими аспектами его жизни: с точки зрения оздоровления, простейшая пассивность есть активное действие, меняющее характер отношений и взаимосвязи этих явлений. А между тем, важнейшая особенность их взаимосвязи, - общий адаптационный (приспособительный) смысл всех процессов в организме, - доступна для сознательных воздействий со стороны человека, преследующего цель укрепления здоровья. Именно эту цель, как конечный результат, следует рассматривать в качестве системообразующего фактора при построении системы оздоровительных мероприятий. Ясная формулировка цели (конечного результата), придает осмысленную направленность всем действиям человека, очерчивая ориентир (не идеал!) и предполагая пути и способы его достижения.

Хорошо известна неэффективность банальной рекомендации "делать физзарядку", "заниматься гимнастикой", "бегать по утрам". Ей следует катастрофически малое количество людей. Так, среди представителей медицинской профессии – только 11,6 %, научных работников – 12,5 %, рабочих – 9,1 %, ИТР и служащих – 8,0 %, среди педагогов рекордно мало – 4,5 % (Ю.П. Лисицын, А.В. Сахно. «Здоровье человека – социальная ценность». М.: Мысль, 1989, с. 29). Порочность сложившейся ситуации коренится, в частности, в самой формулировке: "делать физзарядку, чтобы быть здоровым". Трудно оспорить факт: призыв просто "делать" не побуждает людей к действию. "Что именно делать?"; "В каком объеме?"; "Как долго?"; "В какой последовательности?"; "А может, лучше заняться очисткой организма, поголодать, "исправить карму", "укрепить биополе"?.." - вот малая часть вопросов, которые не слишком настойчиво задают себе многие люди, и, не получая ответа, часто бросают начатое. От внимания разработчиков оздоровительных "систем" совершенно ускользает то очевидное обстоятельство, что физзарядка сама по себе это еще отнюдь не здоровье; здоровье – это лишь конечный результат и цель занятия физической культурой. Успешное продвижение к этой цели нуждается в совершенно четком и ясном определении как сущности здоровья, так и его параметров, а также критериев их оценки - простых и доступных для самоконтроля. Из этого знания здоровья и должны вытекать все соображения относительно особенностей личных действий, - их подбора, их сочетания, степени их обязательной корректировки по мере приближения к цели. Исходя из этого, человек может самостоятельно отвечать на возникающие у него вопросы, не прибегая, что очень важно, к еще одной порочной рекомендации – "проконсультируйтесь со своим лечащим врачом". Что может посоветовать лечащий врач в качестве консультанта по оздоровлению? Медицина, - так уж сложилось исторически, - издревле занималась проблемой болезни, уделяя здоровью ничтожно малое внимание. Таков и обычный лечащий врач, - несомненно специалист в своей области. Он, в лучшем случае, посоветует избавиться от болезней, если они есть, и… назначит лекарства, заодно установив суровые ограничения по физической активности для большинства обратившихся. Такой исход "консультации" вполне правомерен с сугубо медицинской точки зрения, и медицина склонна этим и ограничиваться, но с точки зрения практики оздоровления это лишь необходимый этап или курс параллельных мероприятий, которые сами по себе еще не ведут к высокой цели: фармакохимия избавляет от болезней, но не формирует истинного здоровья. Недаром практика медицины именуется здравоохранением, но отнюдь не здравосозиданием. Система здравоохранения поддерживает определенный уровень здоровья общества в целом, препятствуя, по мере возможностей, эпидемиологическому распространению инфекционных и соматических заболеваний. Это - несомненное достижение цивилизации, однако индивидуальное здоровье конкретного человека в значительной степени остается его личной проблемой. И в этом смысле только система оздоровительных мероприятий может быть определена как практика укрепления и повышения уровня индивидуального здоровья или, шире, как сознательное управление состоянием организма в рамках процесса оздоровления.
 

ОПРЕДЕЛЕНИЯ И КОНСТАТАЦИИ.
ЗДОРОВЬЕ.

Критический анализ многочисленных определений понятия "здоровье", сама история развития научной мысли в этом направлении, позволяют сделать вывод о том, что феномен здоровья, пожалуй, не может быть определен достаточно полно и уж тем более всеобъемлюще, - по крайней мере на сегодняшний день. Здоровье остается фактором "икс", и в данном обзоре не ставится задача формулировки "истины в последней инстанции". Сложность ситуации определяется, в частности, тем, что понятие "здоровье" - отнюдь не только медицинское понятие. Не исключено, что в конечном счете оно окажется в наименьшей степени медицинским, хотя сугубо медицинские аспекты останутся в нем всегда. Однако, похоже на то, что последними не исчерпывается сущность его природы. В очень значительной степени здоровье есть также понятие биологическое и социальнопсихологическое: во многих исследованиях достаточно аргументированно выделяются, как важнейшие, биоритмологические, психологические, социальные и даже морально-этические составляющие этого явления. Не исключено, что дальнейшее развитие мысли дополнительно вскроет еще какие-либо составляющие этого феномена, существенно меняющие привычный "образ" здоровья и выводя его далеко за пределы медицинской проблематики. Можно лишь констатировать пока, что как целостное явление здоровье не существует в какой-либо из отдельно взятых упомянутых ипостасей. Тем не менее, здоровье изучается преимущественно медициной, что и накладывает специфический отпечаток на большую часть существующих определений.

В вопросе определения сущности здоровья существует, таким образом, огромный диапазон разброса мнений, что, впрочем, само по себе можно расценивать как фактор положительный. Во-первых, в многочисленных мнениях с неизбежностью уже отражены многие из важнейших особенностей феномена здоровья, известных на сегодняшний день. И это обстоятельство можно и нужно использовать. Во-вторых, это же обстоятельство дает исследователю вопроса моральное право на выдвижение еще одного определения, акцентированно отражающего именно то важное и существенное, что отвечает целям и задачам его собственного подхода к решению проблемы здоровья. Этим и следует, пожалуй, ограничиться.

В этом плане общий обзор наиболее употребительных определений полезен и увлекателен сам по себе. Его можно начать с определения, которое, несмотря на серьезную и обоснованную критику, остается весьма популярным: "здоровье есть состояние отсутствия болезней". Оставляя в стороне формальнологическое несовершенство этого определения (определение через отрицание того, что само еще не определено) и его отчаянную тривиальность, можно отметить, что минимум полезного и рационального оно в себе все же несет: здоровье и болезнь – действительно различные состояния человеческого организма. Многие исследователи не избежали искушения трактовать это различие как отношение противоположностей, т.е. как равноудаленность от нулевой точки некой воображаемой оси, на которой умозрительно расположены вообще все важнейшие состояния организма. То есть, "ниже нуля" в условно отрицательной части оси располагается "болезнь", тогда как "выше нуля" в условно положительной части оси – "здоровье". Именно таков точный смысл всякого противоположения. В этой логической схеме особый интерес вызывает ее нулевая точка. Не ее ли имели в виду популярные киноперсонажи, выдвигая версии: "Пациент скорее мертв, чем жив"; "Пациент скорее жив, чем мертв"; "Пациент – ни жив, ни мертв"? Излишне было бы доказывать и обосновывать то обстоятельство, что взгляд на отношения здоровья и болезни "вдоль оси" попросту неправомерен: антиномия двух полярных категорий медицины не поддается внятной теоретической формулировке, сам этот "факт" взят из области обыденных представлений и, в частности поэтому, не имеет доказательной базы. Более того, когда в науке совершенно неосознанно и некритично используется продукт стихийно-интуитивного отражения действительности, то это никогда не приводит к прогрессу научного знания.

Вероятно, ощущая этот недостаток, многие исследователи говорят не просто о противоположности, а о диалектическом противоречии между здоровьем и болезнью. Но философия не терпит простого использования ярлыков: важно не просто изящно выразиться, "подняв решение проблемы на уровень философского осмысления", важно реально вскрыть присутствие диалектической категории в особенностях отношений изучаемых явлений. Например, диалектическое противоречие здоровья и болезни должно было бы предполагать их совершенно необходимое (и наблюдаемое!) взаимопорождение друг друга. Увы, если трансформацию здоровья в болезнь мы действительно наблюдаем со зловещей частотой и неотвратимостью, то обратный процесс, - трансформацию болезни в здоровье, - трудно даже помыслить для слишком большого числа заболеваний.

Здоровье и болезнь действительно различны. Но в чем именно, и что есть главное в этих различиях? Этот вопрос еще ждет своего решения.

Диалектика противоречий действительно пронизывает все происходящее в мире. Но соответствуют ли отношения здоровья и болезни картине именно диалектического противоречия? На этот вопрос еще предстоит ответить, и совсем не обязательно, что ответ должен быть положителен.

В качестве иллюстрации этого положения можно рассмотреть похожие отношения в какой-либо другой области событий. Например, в области явлений электрического тока. Они порождаются именно диалектическим противоречием "плюса" и "минуса". Диалектичность отношений "плюса" и "минуса" заключается в том, что само существование одной из противоположностей есть необходимое условие возникновения и существования другой. Только благодаря этому имеет место движение электрически заряженных частиц. Это движение характеризуется, в частности, двумя специфическими показателями – проводимостью и сопротивляемостью того материала, по которому движется поток заряженных частиц. Очень соблазнительно провести аналогию между проводимостью и здоровьем, с одной стороны, и, с другой стороны, - сопротивляемостью и болезнью (отметим, не забывая об условности этой аналогии, что сопротивляемость "мешает" проводимости, "стесняет проводимость в ее свободе"), а также представить взаимоотношения обеих аналогичных пар как диалектическое противоречие. Но так ли это в области электрических явлений? С одной стороны, явление проводимости с необходимостью порождает сопротивляемость проводящего материала, но, в то же время, явление сопротивляемости никоим образом не порождает проводимость электрического тока. Эти явления не состоят в диалектических отношениях, они - всего лишь производные от диалектики "плюса" и "минуса", а также свойств проводящего материала.

Так же обстоит дело и с отношениями здоровья и болезни: эти отношения - производные диалектики жизни, диалектики существования организма в окружающей среде. Вводить сегодня в определение здоровья положение о том, что "здоровье характеризуется отсутствием болезни", и сама суть его именно в этом и состоит - анахроничная тавтология, отвлекающая внимание от важнейших детерминант, лежащих в основе изучаемого явления и, кстати, ничего не дающая для практического использования.

Не менее часто можно встретить определение, отождествляющее здоровье с "нормой". Многие авторы настаивают на безусловной тождественности этих понятий. Однако соотношения понятий "здоровье" и "норма" отнюдь не просты и не настолько однозначны, чтобы безоговорочно представлять их в виде тождества.

Так, хорошо известна ситуация, когда человек может длительно жаловаться на плохое самочувствие (ненормальное самочувствие), однако детальное обследование не выявляет при этом каких-либо отклонений от нормальных величин по всем важнейшим показателям гомеостаза (внутренней устойчивости), на основании чего человек объявляется практически здоровым. Случаи длительно сохраняющегося ненормального самочувствия стимулировали развитие представлений о предболезни, о пограничных состояниях между здоровьем и болезнью, т.е. дали толчок дальнейшему развитию сугубо медицинской проблематики теории общей патологии, что не привнесло ничего дополнительного и существенного для уточнения представлений о природе самого здоровья.

Более того, крайне спорен также вопрос и о величине самих показателей нормы. Например, относительно уровня содержания в крови некоторых ферментов  разница между нижним и верхним пределом (зона нормы) достигает 5000 %. Велика эта разница и для таких "рутинных" показателей, как частота сердечных сокращений. Зона нормы охватывает в данном случае диапазон от 60 до 80 ударов в минуту (разница 25 %, если верхний показатель принять за 100 %). Даже у людей далеких от медицины иногда возникает вопрос: неужели 60 или 80 ударов пульса в минуту - одинаково хорошо?

Нечто подобное наблюдается и в области нормативов артериального давления. Принятая "норма" - 120/80 мм рт. ст. - справедлива только для молодого и среднего возраста, тогда как для более старших возрастных групп этот показатель неуклонно повышается. Однако, если у человека шестидесяти лет сохраняется показатель юношеской нормы при том условии, что он чувствует себя вполне удовлетворительно, то медицина относится к этому со "снисходительным попустительством", квалифицируя этот феномен как "рабочее давление", "условно нормальное". Так же, как и в случае гипертонической болезни: состояние больного вне ухудшения ее течения характеризуется вполне нормальным самочувствием, тогда как артериальное давление, - например, 180/90 мм рт.ст. - признается явно ненормальным. Однако, и это тоже - пример "рабочего давления", то есть, все таки, "условно нормального" применительно к данному человеку. Как "условно нормальные" оцениваются и случаи стойко пониженного давления у гипотоников при "врожденной", "конституциональной" гипотонии. Это - яркий пример так называемой "индивидуальной нормы".

Разумеется, большое число нормальных показателей гомеостаза достаточно жестко фиксируются в очень ограниченных пределах возможных вариаций. Однако, примеры "индивидуальной нормы", резко отличающейся у различных людей, можно было бы существенно расширить, что однозначно свидетельствует о размытости и нечеткости представлений о здоровье на основе простого отождествления последнего с нормой.

Все приведенные примеры некорректности представлений в медицине о норме исходят из представления о так называемой "среднестатистической норме", когда само понятие о нормальном формируется не на уровне теоретического обоснования, - "так должно быть потому-то и потому-то", - а вследствие простого наблюдения за среднестатистическим положением дел, то есть эмпирического обобщения: "у большинства людей этот показатель такой-то", что и принимается за "норму".

Такое положение дел, конечно же, не устраивает большинство исследователей проблемы здоровья. Поэтому здоровье часто представляют как функциональный оптимум. Это - более благополучная тенденция в определении сущности здоровья, она ближе к биологическому существу вопроса, однако и в этом случае не все обстоит так хорошо, как хотелось бы. Действительно, область оптимального функционирования, казалось бы, представляет собой именно здоровье, когда "все прекрасно" - самочувствие, работоспособность, адаптированность к влияниям внешней среды и т.п.

Трудности возникают при внимательном рассмотрении сущности функционального оптимума, а также сущности самой оптимальности. Дело в том, что в природе все - оптимально. Так устроен наш мир: оптимальна спиральная форма галактик; оптимально течение речной воды по своему извилистому руслу, которое проторено той же водой оптимальным образом; оптимальна поза домашней кошки, блаженно спящей на жесткой и ребристой поверхности батареи парового отопления и т.д. Существует лишь одна область событий, где возможна неоптимальность - человеческое мышление и его практическая деятельность. Ответ на вопрос, с чем это связано, восходит к фундаментальной проблеме отношений бытия и сознания, самой природы человеческого сознания, и не может быть здесь освещен. Ограничимся констатацией: везде, вне сферы сознания и человеческой деятельности, мы видим примеры оптимальности, т.е. минимальных энергозатрат при кратчайших, из всех возможных, путях и времени реализации событий.

Конечно, есть определенный соблазн отметить, что спиральная галактика могла бы быть "более оптимальной", если бы имела форму шара (исходя, например, из древнегреческого постулата об идеальности этой геометрической формы); можно отметить, что и речное русло в виде абсолютно прямой линии - более "правильное", нежели извилистое; да и кошка, расположившись на теплой поверхности ровной и мягкой, испытала бы большее удобство, нежели на ребрах отопительного радиатора.

Однако, понимание сути оптимальности от этого не меняется: при неких идеальных условиях протекания событий, характеристики оптимальности существенно отличаются от характеристик оптимальности в реальных условиях "здесь и сейчас", но собственно оптимальность, все же, не отменяется. То есть, оптимальность соблюдается всегда и везде, как следствие фундаментальных законов сохранения (вещества, массы, энергии, импульса и т.п.), действующих во вселенной.

В свете сказанного можно утверждать, что и человеческий организм в своей биохимической и физиологической основе, как и всякая живая система, просто не в состоянии функционировать неоптимальным образом. Все в функционировании живых систем подчинено выполнению глобальной задачи бытия - оптимальному обеспечению выживаемости в тех или иных, постоянно меняющихся условиях внешней среды, в том числе и болезнетворных.

Вот тут, увы, и утрачивается возможность различения грани между здоровьем и болезнью в рамках понятия о функциональном оптимуме. И.В. Давыдовский, - крупнейший теоретик отечественной медицины, -  серией своих трудов в 60-х годах прошлого века блестяще обосновал положение о том, что болезнь есть такая же приспособительная и при этом оптимальная реакция, как и любая другая форма жизнедеятельности организма, чем и вызвал бурю дискуссий в научном сообществе и многочисленные обвинения в свой адрес, суть которых сводилась зачастую к тому, что положения его концепции якобы приводят к "дезориентации практического врача". Право, И. В. Давыдовский не виновен в том, что иной практический врач не всегда в состоянии мыслить оптимально и может быть легко "дезориентирован", - чем? - серьезным подходом к насущным проблемам медицины.

Споры о приспособительной сущности болезни не утихают до сих пор. Для многих является камнем преткновения сама мысль о том, что болезнь может быть "полезна" и оправдана с биологической точки зрения. Неужели все эти болезненные симптомы, ограничение полноты осуществления функций, "стесненная в своей свободе жизнь", наконец, возможный летальный исход - события в рамках приспособления и оптимальности? В очень строгом научном смысле слова это именно так. Нужно лишь иметь в виду, что эта строгость входит в противоречие с не всегда осознаваемыми интересами и ценностями личности: не всякая оптимальность имеет параметры, устраивающие человека, и уж тем более это относится к конечным результатам болезненных процессов в организме. И. Васильева справедливо отмечает, что современному человеку трудно понять и принять идею о том, что "телу приходится выбирать болезни, старость и смерть, потому что не предложено лучшее" (И.Васильева. "Акме: возрождение телесности". Рукопись, без года.). Человек резко негативно относится к перспективе своей смерти и к предшествующим явлениям, сопряженным с нею, - старению, дряхлению, болезням. Неосознаваемый антропоцентризм (эгоцентризм) подталкивает мысль к неприятию болезни и уводит практику отношения к ней (практику лечения, врачевания) далеко в сторону от управления процессом адаптации, заменяя последнее на грубую манипуляцию средствами фармакохимии. Только огромный приспособительный потенциал организма и саморегулирующийся характер его функций, позволяет нивелировать последствия этой искусственной и неестественной фармакохимической флуктуации, что, впрочем, не спасает в очень многих случаях от хронизации болезни и не создает основу надежной профилактики.

Разумеется, речь не идет о тех ситуациях, когда "грубая фармакохимическая манипуляция" или хирургическое вмешательство применяются по жизненным показаниям, как единственно возможное средство спасения больного. Речь идет о предшествующих и последующих стадиях постепенного разрушения здоровья, когда бросается в глаза именно отсутствие сознательного управления состоянием организма. Сформулировать в краткой и емкой дефиниции основной принцип, а также объект и точку приложения этого управления, - главная, на наш взгляд, задача формулировки положений практики оздоровления и понятия "здоровье".

Многочисленные исследователи проблемы здоровья и болезни уже давно высказывали мысль о важнейшей роли отношений организма и окружающей среды, поскольку организм органично интегрирован в свое внешнее окружение и вне влияний этого фактора просто не существует. В рамках данного обзора это положение не нуждается в каком-либо специальном обосновании и может быть безоговорочно принято как факт. Отметим другое: именно этот аспект человеческого бытия может быть плодотворно представлен как объект сознательного управления в рамках процесса оздоровления.

Действительно, многие определения здоровья включают в себя этот аспект. Здоровье часто определяют как уравновешенность организма со средой, уточняя при этом различные смысловые нюансы: так, говорят о полной уравновешенности, о единстве организма и среды, о гармоничности их отношений. Многие исследователи настаивают, опять же, на синонимичности и тождественности "уравновешенности" и "адаптированности", "уравновешенности" и "здоровья". К сожалению, правильный ход мысли, учитывающий важность отношений организма и среды, зачастую обесценивается поверхностной трактовкой сути этих отношений. В контексте подобных определений легко угадывается, что под "уравновешенностью" понимается некое неопределенное благо, когда "все хорошо", однако истинно уравновешен со средой только труп. Достаточно привести лишь только один пример, - пример терморегуляции человеческого организма, - чтобы опровергнуть тезис об уравновешенности: в широком диапазоне внешних температур, например, от -40 до +40С, человек пребывает в неравновесном состоянии относительно внешней среды, длительно сохраняя свое температурное постоянство (+36,6С). Сам факт гомеостатичности (внутреннего постоянства) организма в условиях постоянно меняющихся параметров внешней среды, говорит именно о неравновесности в их отношениях.

Наиболее полно положение об устойчиво неравновесном состоянии живых систем относительно окружающей среды было представлено в "Теоретической биологии" Э. Бауэра еще в 30-х годах прошлого столетия; примерно в это же время и чуть позже идею о неравновесности молекулярных констелляций, их избыточной энергонасыщенности как основе феномена живой материи, активно разрабатывал А. Гурвич; свое окончательное теоретическое оформление этот подход получил в терминах биологической термодинамики, описывающей общие закономерности энергообмена между средой и организмом (И. Пригожин, П. Гленсдорф и др.). Суть этих положений можно выразить в популярном изложении еще и так. Любой уровень организации вещества - атомы, молекулы, - характеризуется некоторым определенным уровнем присущей ему энергии, однако в составе живой ткани наблюдается такая организация молекулярных образований, которая характеризуется гораздо более высоким уровнем энергии, нежели в структурах неживой ткани или, тем более, в структурах косной материи. Это обстоятельство объясняли по-разному, в частности, привлекая представления об искривленности кристаллических решеток молекулярных констелляций в составе живого вещества. Именно эта особенность их устройства требует, с одной стороны, больше энергии при синтезе живого вещества, постоянные затраты энергии на работу по поддержанию достигнутой неравновесности, но, с другой стороны, определяет и большую отдачу энергии при распаде живого вещества. Тончайшая балансировка разнонаправленных энергетических процессов и составляет суть внутреннего обмена веществ. Эту специфическую для живых систем энергетическую прибавку и подразумевают, когда говорят о большей энергонасыщенности живой материи, о негэнтропийной тенденции в организации живого вещества.

В процессе умирания наблюдается массированное освобождение избыточной энергии живой системы и происходит выравнивание кристаллических решеток молекулярных констелляций, выравнивание энергетической неравновесности живой системы относительно окружающей среды. Если верить некоторым сообщениям прессы, то тонкий эксперимент по измерению массы человеческого тела в процессе умирания дал информацию о чрезвычайно незначительном, но, все же, фиксируемoм различии между массой живого и мертвого тела (при тщательном учете потерь на испарение жидкости, выделение газов и т.п.). Дефицит массы составил величину близкую к трем граммам. Какой-либо материальной субстанции, за счет потерь которой можно было бы объяснить этот дефицит пока не обнаружено. Мистически настроенные умы поспешили трактовать это обстоятельство как факт доказательства существования души, покидающей бренное тело в момент смерти, что вызвало шутливо-скептические замечания в научной среде относительно уточнения смысла высказываний "большой души человек" и "мелкая душонка", а также было воспринято как неслыханная ересь среди верующих. То, что в этом эксперименте реально "взвесили душу", всерьез не принял никто, независимо от его мировоззренческой ориентации. Как бы то ни было, однако четыре уровня структурно-энергетической организации молекулы белка, - явление, не наблюдающееся в структурах косной материи, - действительно соответствуют представлениям об избыточной, относительно среды, энергонасыщенности живых структур, устойчивой структурно-энергетической неуравновешенности живого вещества.

Примечательно, что задолго до научной разработки этого вопроса, логика именно такого понимания сущности живых систем была детально представлена в древнекитайской традиционной медицине. Так, в древнем медицинском трактате "Наньцзин" недвусмысленно указывается, что человек, стремящийся к здоровью должен всячески стимулировать в своем организме тенденции ян в зимний период, когда в окружающей среде преобладают тенденции инь; и наоборот, летом, когда в окружающей среде доминируют тенденции ян, человек должен стимулировать в себе тенденции инь. Методологически важная особенность: внутренняя устойчивость человеческого организма, его гомеостаз, трактуется древнекитайской медициной как устойчивость контрарных или контрадикторных (противоположных) отношений со средой. Это обстоятельство и понималось как основа гармоничного бытия человека, ибо существенной характеристикой самой гармонии считалось объединение в составе целого - в данном случае организма и среды - субстанций или тенденций противоположной природы. Эти положения многократно выверены в успешной практике иглоукалывания и ею же подтверждены как истинные: при болезненных синдромах инь производят лечебное воздействие типа ян; при болезненных синдромах ян - соответственно лечебное воздействие типа инь. Обращает на себя внимание методологическая стройность и единство профилактики и терапии: они основываются на одних и тех же принципах и нацелены не просто на ликвидацию болезни, но на оздоровление в точном смысле этого слова - через воссоздание гармоничной полярности, контрадикторности, противоположности организма и среды.

В свете сказанного заслуживают особого внимания определения здоровья, включающие в себя близкие концептуальные подходы, например: "здоровье - гармония психофизиологического состояния" (Н.А. Барбараш, А.И. Колков, В.Д. Харин. Ритмы сердца как основа гармонизации функционального состояния человека. http://kolkovsite.narod.ru/ritm_base_garmony.html). Термин "гармония" использован здесь не формально, а со ссылкой на его точный смысл по определению Гегеля: "Гармония - соотношение качественных различий, взятых как единое целое и представляющее собой суть явления или вещи". Одним из авторов проведено также специальное исследование, посвященное установлению величины соотношения качественных различий, оказавшееся равным "Золотому сечению" - 0,382 (Колков А.И. Гармония и творчество//Вопросы психологии, 1989, № 1, с. 83-90). Правда, в данном случае речь идет о гармонии внутренних психосоматических отношений, но, без всякого сомнения, эта логика может быть применена и к отношениям организма и среды.

Таким образом, опираясь, в частности, на И.М. Сеченова, твердо полагавшего, что в определение организма должна входить и окружающая среда, можно считать, что именно отношения между средой и организмом, их статус, конституируют то целое, что, в свою очередь, определяет больное или здоровое состояние организма человека. Эти отношения вполне могут быть объектом сознательного воздействия со стороны человека в виде управления их состоянием. Необходимо только отметить, что воздействию подлежит преимущественно одна из сторон этих отношений - организм самого человека, ввиду масштабности и неустранимости влияний большинства факторов внешней среды. Ясно также, что цель этого управления - достижение гармоничности отношений со средой, полной адаптированности и т.п. - достижима только при достаточном уровне неравновесности внутреннего состояния организма, что означает не только его энергонасыщенность, но и адекватное обеспечение пластическими материалами, так как именно из них строятся неравновесные в энергетическом отношении структуры организма. Результатом такого управления является состояние благополучия в физическом, духовно-психологическом и социальном аспекте человеческого бытия.

Дефинитивные пассажи, в которых от благополучия физического перекидывается мостик к благополучию психологическому и даже социальному, вызывают обычно недоверие, из-за неумения (или нежелания) увидеть хотя бы общие контуры механизмов прямой или опосредованной связи. Однако и комиссия экспертов ВОЗ в преамбуле Устава этой организации сформулировала именно такое определение: "Здоровье - это состояние полного физического, духовного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов". Оставим вне обсуждения вторую часть этого определения. Обратим внимание на другое: термин "благополучие" постоянно вызывает массу критических замечаний со стороны многих исследователей проблемы здоровья. Суть их сводится, в основном, к указанию на то, что "благополучие" - термин не строгий, достаточно аморфный и может субъективно трактоваться по-разному. Однако, что или кто заставляет трактовать "благо" непременно "по-разному" и при этом еще и "субъективно"? Если заметить, что "благо" (по определению Сократа - "несравнимое великолепие") по-латыни есть ни что иное, как именно "optimum", то этот термин может иметь вполне определенное общебиологическое и физиологическое содержание. Хотели того авторы преамбулы Устава ВОЗ или нет, но в данном определении речь идет о процессе получения блага как оптимальности, что можно трактовать, в свою очередь, и как пассивное получение, - случайное и непреднамеренное, и как активное получение-производство, - вследствие сознательных и целеустремленных действий со стороны оздоравливающегося субъекта.

Таким образом, практику оздоровления можно представить как процесс активного управления состоянием отношений организма и среды, или, подробнее, как непрекращающийся процесс создания и поддержания достаточного уровня неравновесности и энергонасыщенности организма при адекватном пластическом обеспечении его функций с целью достижения оптимальной и гармоничной адаптации организма к влияниям среды при наименьших энергозатратах с его стороны. Следствием достижения указанного результата является максимальная продолжительность жизни и репродуктивного периода, высокая физическая и умственная работоспособность и соответствующее им физиологическое, духовно-психологическое и социальное благополучие, что в своем мгновенном временном срезе представляет собой состояние здоровья.

Подтверждая сформулированные выше требования к определению здоровья и пути его достижения, резюмируем еще раз:

1. основной принцип - активное управление;

2. объект управления - отношения организма и среды;

3. точка приложения управления - поддержание достаточного уровня структурно-энергетической неравновесности и пластического обеспечения функций организма.

Включение в определение здоровья таких категорий как "продолжительность жизни", "репродуктивный потенциал", "сексуальная активность", "социальное благополучие личности" также вызывает многочисленные возражения. Так, указывается, что, например, оценка такого параметра как продолжительность жизни не может быть применена к людям молодым и средних возрастных групп (они еще не умерли или не достигли солидного старческого возраста). Однако, с точки зрения биологической термодинамики, продолжительность жизни прямо связана с динамикой энергообмена организма и среды на протяжении всей жизни конкретного человека. В этом смысле совершенно определенно можно утверждать, что чем выше энергообеспечение функций организма в каждый конкретный момент личной истории, тем полноценнее и продолжительнее будет жизнь человека. И наоборот, при острых и длительно текущих хронических заболеваниях, при неадекватном нервно-психическом реагировании и т.п., энергозатраты в каждом мгновении жизненного процесса превышают некое допустимое значение, и энергообеспечение функций снижается ниже уровня гармоничной оптимальности, что немедленно ухудшает качество процессов восстановления в организме и, несомненно, укорачивает общую продолжительность жизни. При этом совершенно не важно о каких цифрах продолжительности жизни идет речь. Важно, что величина этого показателя есть суммарное выражение термодинамических особенностей каждого отдельного акта жизнедеятельности.

С термодинамическими особенностями функционирования человеческого организма связаны и репродуктивная способность и сексуальная активность. Что касается последней, то ее явная избыточность, не вытекающая у человека только лишь из биологической потребности продолжения рода, есть следствие именно избыточной энергонасыщенности человеческого существа. С этим же обстоятельством связаны такие чисто человеческие феномены, как поисковая активность в процессе познания, творчество, наличие эстетических потребностей и другие культурные феномены. Именно на этом основании, перечисленные особенности могут быть расценены как термодинамические маркеры биологического возраста: чем больше у человека внутреннее побуждение к активности в перечисленных видах деятельности и чем более он продуктивен в них, тем большему энергетическому потенциалу это соответствует, тем больше вероятная продолжительность его жизни (при условии, конечно, что он не перетруждается и не истощается в своих пристрастиях).

По поводу социального благополучия обычно указывается, что высокий социальный статус личности, благополучие материальное, семейное и т.п. сами по себе не формируют здоровья физиологического. Несомненно это так, но столь же несомненно, что отсутствие благополучия в этой сфере самым отрицательным образом сказывается на состоянии физиологического здоровья через реализацию деструктивных психосоматических влияний: уменьшается выработка энергоносителей в организме, угнетается активность иммунитета и общая сопротивляемость организма, снижается работоспособность, формируется синдром хронической усталости и т.п. При длительном воздействии, социальное неблагополучие деформирует психику, формируя устойчиво пессимистическое восприятие действительности, снижение творческого потенциала, пассивность жизненной позиции, а также "личность, предрасположенную к травмам и болезням" (И. Харди).

Применительно к проблемам здоровья и оздоровления, важно отметить, что установление социального благополучия, конечно же, не сводится и может даже и не предполагать повышения социального статуса личности (что, в принципе, возможно, но предполагает повышение уровня ответственности, предъявляет личности более высокие требования со стороны общества, - готов ли к этому человек с ослабленным здоровьем?), но обязательно предполагает выработку навыков психологической саморегуляции или, шире, навыков культуры психической деятельности и способности к бесконфликтному существованию в обществе. Как и в случае здоровья физиологического, речь опять же идет о необходимости личной активности, о сознательном управлении течением своей жизни.

Такая постановка вопроса совпадает с современными теоретическими, экспериментальными и прикладными подходами в психологии личности и психотерапии, которые характеризуют психическое здоровье как зрелость, сохранность и активность механизмов личностной саморегуляции, как меру способности человека выступать активным и автономным субъектом своей жизни в изменяющемся мире.

Разумеется, такое сознательное и активное управление в целях обеспечения здоровья, означает для многих коренной пересмотр жизненной позиции, что само по себе есть мероприятие совершенно нетривиальное. Фактически речь идет об утверждении высокой культуры бытия на уровне привычки, которую необходимо поддерживать на достаточном уровне всю оставшуюся жизнь. Такой подход означает непрекращающееся личностное саморазвитие и отрицание застойного пассивного бытия, если угодно - творчество, применительно к своей жизни. Фактически о том же пишет В.П. Казначеев, определяя сущность здоровья как "процесс сохранения и развития (выделено мною, - Е.Ч.) биологических, физиологических, психологических функций, оптимальной трудоспособности и социальной активности при максимальной продолжительности активной жизни" (Казначеев В.П. и др., 1977).

Что ж, несколько перефразируя известное высказывание Н.Амосова, можно резюмировать в заключение: здоровье - сила; но поддержание здоровья, в свою очередь, требует усилий, причем постоянных и значительных…

(продолжение следует)

© Е. А. Чертков, 2001
 

В раздел Медицина
На главную страницу


Hosted by uCoz