ТЕНДЕНЦИИ И СИЛЫ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ
К. Крылов
власть дикарей
Под дикарством сегодня принято понимать низкий уровень развития какого-либо народа или цивилизации. При этом молчаливо предполагается, что причиной дикарства является задержка процесса развития. Более того, считается, что все народы когда-то были такими, какими остаются сейчас нынешние дикари, т.е. дикарство - это наше общее прошлое.Есть, впрочем, и альтернативная точка зрения, которая понемногу становится господствующей. Согласно этой последней, дикарство - это никакая не примитивность, а другая культура, некий особый замкнутый мир, смысла и ценности которого мы не понимаем и не чувствуем. Под таким углом зрения никакого дикарства вовсе не существует, - кроме, пожалуй, нашего собственного дикарства, то есть неумения и нежелания "увидеть в другом - другого", а также проистекающей отсюда нетерпимости, каковую желательно и необходимо тут же начать выдавливать из себя.
Обе эти концепции, при всех своих внешних различиях, исходят из одной неочевидной предпосылки. А именно, они предполагают независимость дикарских культур от культур цивилизованных. Цивилизация-де живет сама по себе, дикари - сами по себе. К тому же обе эти концепции склонны в некотором смысле списывать дикарство со счетов: будь оно всего лишь "низшей ступенью развития" или же самостоятельной "культурой", все равно развитие единой мировой цивилизации не оставляет ему шансов на сохранение - в первом случае вследствие естественного просвещения, во втором - в силу культурной экспансии.
Мы, напротив, намерены отстаивать ту точку зрения, согласно которой дикарство тесно связано с цивилизацией, в том смысле, что порождается и поддерживается ею. Именно в контексте процесса развития единой человеческой цивилизации. В этом смысле современное нам дикарство - вторичное по отношению к цивилизации явление. Исходя из этого мы совершенно не разделяем надежд на исчезновение дикарства в ближайшем будущем. Мы полагаем, что дикарство вполне способно стать одной из основных исторических сил достаточно близкого будущего - и такой шанс ему предоставляет именно наступление мировой цивилизации.
Прежде всего, определимся с тем, что мы называем цивилизацией. Цивилизованным можно назвать общество, которое способно самостоятельно решать свои жизненные проблемы. Слово "самостоятельно" не является синонимом выражения "изолированно от других". Любое нормальное общество торгует, воюет, спорит, обменивается идеями, вообще как-то сообщается с другими обществами. Некоторые, вполне цивилизованные общества, вообще не могли бы прожить и дня без контактов с внешним миром. Но это не значит, что данное общество решает свои проблемы за чужой счет. Для сравнения представим себе две ситуации. Допустим, маленький народ, живущий на лесистом острове, строит несколько суденышек, с помощью которых возит на материк лес и доски, а обратно - продукты питания, одежду и бытовую утварь. Постепенно торговля расширяется, островок богатеет и специализируется именно на таком жизненном укладе, - строятся все новые суда и, в конце концов, его жители возят товары уже по всему морю. При этом на самом островке уже нет ничего, кроме верфей и портов, сельское хохяйство свернуто, а население состоит из купцов и матросов, и все, что они приобретают, является импортом. Но это не значит, что население островка решает свои проблемы за чужой счет. Оно занимается морской торговлей, то есть специализированно делает то, что нужно другим. За это ему и платят. Это - цивилизованный народ и цивилизованное государство.
Теперь представим себе шайку разбойников, засевших на горном перевале. Сначала они грабят караваны, идущие с грузами, убивая при этом купцов. Постепенно торговое движение в этом регионе замирает доходы разбойников падают, и они начинают соображать, что вместо того чтобы отнимать все и убивать всех, им лучше было бы установить процентную плату - за проход по контролируемой ими территории. Многие купцы на это соглашаются, поскольку кружной путь обходится дороже, чем разбойничьи поборы. В таком виде дела идут в гору. Вокруг шальных денег собираются их искатели: около разбойничьего логова появляется кабак и бордель, а потом и прочие признаки поселения. Разбойники усиливаются, множатся, расширяют зону влияния, совершая уже набеги на поселения в долинах по обе стороны перевала. Если им очень повезет, они рано или поздно захватят власть в одном из равнинных государств, и бывший атаман наденет на себя царскую корону.
В чем тут разница? Морским торговцам платят за то, что они делают - перевозят товары по морю. Разбойникам с перевала платят за то, чего они не делают - не убивают и не отнимают товар. Это общество - дикарское, оно не только существует, но даже процветает за чужой счет. Таким образом, дикари - это люди, существующие за счет того, что они могут доставлять крупные неприятности другим людям. Цивилизации приходится непрерывно откупаться от них, поскольку это обычно кажется более простым и дешевым выходом из положения.
Но дикари существуют за счет цивилизации не только в этом смысле. Как правило, и внутренняя структура дикарского общества, - прежде всего система управления, то есть власть, - держится за счет ресурсов и средств, предоставляемых цивилизацией. Обычно дикарская правящая верхушка распоряжается техническими или идеологическими ресурсами, созданными цивилизацией и принципиально недоступными для изготовления в дикарском обществе. Настоящее дикарство еще не там, где все ходят с дубинами и каждый может себе сделать такую же дубину. Настоящее дикарство там, где все ходят с дубинами, а вождь и его охрана носят стальное оружие (а лучше - автоматы и гранатометы), которого данный дикарский народ делать не умеет. Самый существенный и главный признак дикарства - это использование властью технических средств (особенно оружия) и идеологии, произведенных в цивилизованном обществе, причем таких, которые дикари принципиально неспособны сами изготовить, а тем более выдумать. А самое типичное внешнее проявление дикарства - нарочито примитивные и дикие нравы в сочетании с развитой чужой материальной культурой (купленной, краденной или открыто отнятой). Монгольский хан, кутающийся в китайские шелка; африканский вождь на "джипе" и с "калашниковым" на шее; пуштун со "стингером" на плече - вот это и есть типичное и современное нам дикарство. Дикарство борется с цивилизацией средствами самой цивилизации - иначе от него давно бы ничего не осталось.
Не менее важным является заимствование идеологических или религиозных концепций. Дикарские вожди бывают прекрасными ораторами, умеющими с большой силой убеждения произносить слова "вера", "справедливость", "свобода", "право" или "права человека", или какой-нибудь "шариат" - в зависимости от того, что больше производит впечатление на подданных и, заодно, противников. Дикари прекрасно умеют оправдывать дикарство, причем они способны делать это вполне интеллектуальными средствами, украденными у цивилизации. При этом главные свойства дикарского мышления - низменная хитрость и неспособность верить ни во что, кроме насилия - никуда не деваются, даже если дикарь учился в Оксфорде.
Все сказанное заставляет сделать тот вывод, что дикарские культуры преступны. Так оно и есть. Дикарство отличается от обычной преступности только своими масштабами. Разумеется, делишки воровских шаек и мафиозных группировок не идут ни в какое сравнение с феноменом империи Чингизхана, но смысл их деятельности тот же самый.
Особый интерес представляет своеобразная красота дикарства и, соответственно, периодически вспыхивающая увлеченность цивилизованных людей дикарями. Секрет довольно прост: дикарство стремится выглядеть привлекательным, это обязательная часть его политики мимикрии. Нигде не уделяется столько иррационального внимания бытовой эстетике, сколько у дикарей, а их вожди прямо-таки утопают в экзотической роскоши.
Дикарство - как стиль жизни - не всегда выступает в виде бородатого детины с ножом. Существуют и более сложные его разновидности, вызванные к жизни особенностями современной эпохи. Например, профессиональный шантажист, доносчик или клеветник, от которого приходится откупаться, чтобы он не причинил вреда, по сути дела ничем не отличается от обыкновенного бандита, хотя может быть весьма образованным и респектабельно выглядящим человеком. При этом следует иметь в виду, что доносить и клеветать можно не только на отдельных людей, но и на организации, социальные слои, на государственные институты и даже на общество в целом.
Так, одним из вариантов дикарского поведения является клевета, возводимая на властные структуры и государство. Такого рода люди шантажируют власть тем, что имеют возможность препятствовать ее начинаниям, настраивая общество против них.
Отношения между цивилизованными народами никогда не были (и не будут) полностью безоблачными - просто потому, что без каких-либо противоречий не обойтись. Однако, участие в Grosspolitik дикарских образований сильно меняет весь характер игры. В общем-то, "нормальные" цивилизованные народы это хорошо знают, и стараются черту не переступать, ибо это чревато. Однако, двигаясь к своим целям, и лидеры, и аутсайдеры цивилизационной гонки склонны к добровольному заигрыванию с дикарями. И на то, увы, есть причины. Одним из самых коварных последствий так называемого "государственного величия", поражающего очередного властного функционера, является легкомыслие и чувство безответственности (когда все средства хороши). Стоит только какому-нибудь поитическому микрообразованию вообразить себя достаточно всемогущим, как тут же у кого-нибудь возникнет соблазн использовать такой "крутой Халифат" в борьбе со своими оппонентами. Благо, эти "сукины дети" берут за услуги не безумно дорого, а грязную работу выполняют на удивление чисто, "в рамках законности".
Ярких исторических примеров здесь можно привести предостаточно. Вот, например, две великие державы - СССР и США. Обе имевшие в прошлом немалые заслуги в деле борьбы с дикаризацией мира, сначала робко, а потом все охотнее и охотнее, начали разводить в далеких пределах разного рода мартышек, - с зубами и автоматами, с идеологией и зенитными комплексами. Трудно сказать, кто тут отличился больше. Наверное, зверообразные вьетконговцы стоили афганских отморозков. Важно другое: борьба с "империей зла" наплодила дикость, создала дикарские сообщества.
Нынешние события на Балканах - по той же схеме. Совершенно ясно одно: "величайшая демократия мира" открыто и нагло встала на сторону так называемых "албанцев", то есть, судя по всему, существ сильно напоминающих европейский вариант наших чеченцев (согласитесь, трудно представить себе более омерзительное дикарское образование, нежели "Ичкерия"). Самое отвратное в этой ситуции то, что США замесили эту грязь ради исключительно мелкой и гаденькой цели: продемонстрировать всему миру свой волосатый кулак, ибо геополитические выгоды сего мероприятия вилами по воде писаны. США, однако, пока еще имеют то последнее преимущество, что стараются не разводить этих существ у себя дома. Для России же внутренняя варваризация давно уже стала опасной реальностью. Фактически мы живем сейчас под властью дикарей. Это чудовищное обстоятельство является главным и единственным препятствием для того, чтобы страна начала подниматься с колен.
Российская верховная власть, не обладающая, ктсати, всей полнотой реальной власти, - вполне дикарская власть по отношению к своему народу. Запад платит ей за то, что она не делает: она не укрепляет свою собственную страну. Положение усугубляется тем, что дикарские группировки выстроились в сложную иерархию и ведут свою игру, не имеющую ничего общего с подъемом народного благосостояния. Так называемые "диалоги", "миротворчество", "укрепление согласия" и тому подобное, чудовищным образом дезориентирует народ, маскируя разрушительную сущность внутреннего дикарства. Показателен "диалог" премьера Черномырдина с дикарем Басаевым во время событий в Буденновске: первый - такой же дикарь, хотя и побрит и одет в хороший костюм.
Беда нашего общества не в том, что оно чрезмерно боится дикарей и склонно откупаться от их наглых претензий. Беда в том, что наше общество недостаточно боится дикарей. Оно все еще надеется, что с этими существами можно как-то "сойтись", что существует разумная цена, которую можно заплатить дикарям за то, чтобы они стали жить как люди. В это верит большинство наших сограждан. Эта наивная советская вера в то, что "все мы, в конце концов, люди и как-нибудь уж устроимся", уже обошлась России и русским в невероятную, чудовищную цену, и обойдется еще дороже, если мы не поймем, наконец, что черного кобеля не отмоешь добела, и что дикарей следует убивать только за то, что они дикари, что их надо убивать везде, где бы они не поднимали голову и как бы не назывались. В этом смысле нет большой разницы между Москвой, Грозным и Косово: что ежедневный бандитский беспредел в столице-матушке, что бодрые разбойничьи будни Чечни, что, наконец, подвиги "свободолюбивых албанцев", забравших у сербов землю и требующих ее себе навсегда на том основании, что им так нравится, - все это, в сущности, одно и то же.
Все наши хорошо продуманные планы "экономической стабилизации", "обретения внешнеполитического веса" не стоят и ломанного гроша именно потому, что мы живем под знаком дикарского ига. И единственная надежда на его свержение - это война. При этом следует помнить, что мы имеем дело не просто с "неприятными обстоятельствами", а с вечным, исконным, древнейшим врагом человеческой цивилизации как таковой. Поэтому неважно, где случится первое сражение с дикарством - на Балканах или на соседней улице. Неважно даже, чем закончится это первое сражение. Нужно одно: осмелиться, наконец, встать и ударить по черной глумящейся роже дикаря, какой бы страшной она ни была. При этом речь идет не только о необходимости защиты национальных интересов. Речь идет о всей совокупности принципов, сопряженных с понятием о национальных интересах. США, например, скатились как раз к тому, что перестали защищать совокупность принципов, свойственных цивилизованному государству, - пусть даже таких размытых и неопределенных, как принципы "демократии" и "защиты прав человека", - и начали прагматично защищать только свои, шкурные по сути, национальные интересы, сначала действительно важные, потом - все более и более факультативные. "Доктрина Клинтона" вообще состоит в том, чтобы отбросив последний стыд и правила общечеловеческого приличия, осуществлять лишь "право львиной доли". Сегодняшние США "имеют право" делать все, что хочется, где хочется, и с кем хочется, если только к этому имеется хоть малейший формальный повод типа "нарушения прав" какого-нибудь человека. Разумеется, подобное "право" правом не является, ибо оно противоречит духу законов и является всего лишь наглой бандитской "заявой", которую может себе позволить только очень сильное и очень порочное государство. По существу, Америка предала все то, что сделало ее великой державой, причем предала не в минуту слабости, а в пике наивысшего могущества.
Что касается действий России по уничтожению дикарей, то это даже не является ее правом. Речь идет о долге. Это то самое, что мы обязаны делать, и не только у себя дома, но и везде. Если уж говорить о какой-то "русской задаче" применительно к миру в целом, то она проста: защищать людей, - умеющих строить дома, возделывать сады и пишущих книги, от людей, - умеющих грабить, убивать и насиловать. Разумеется, прежде всего мы должны освободиться от них сами. Начинать следует с себя. Но это не значит, что собой следует и ограничиться. Останавливаться на этом пути так же невозможно, бессмысленно и преступно, как в сорок четвертом году остановить войска на границе с Германией. Иначе твари дьявола расползутся по углам, залижут раны и будут искать могущественных союзников. До сих пор им это прекрасно удавалось.
Выбор тут простой. Или мы возьмем это на себя, или, вскорости, нас просто не будет. Кто теряет достоинство и смысл жизни, тот рано или поздно теряет саму жизнь. Роскошь медленного и комфортного загнивания, культурно-исторической эвтаназии, нам, увы, недоступна: если Россия погибнет, то это будет мучительная и грязная смерть. Если же мы все-таки беремся за дело, то не следует обманывать себя относительно его настоящих масштабов.
© К. Крылов, 1999
"Эра России", № 2 (33), январь 1999.
